Как явление социальное язык является достоянием всех людей, принадлежащих к одному коллективу. Язык создается и разви­вается обществом.

Вопрос о связи языка и общества имеет разные решения. Согла­сно одной точке зрения, связь языка и общества отсутствует, т.к. язык развивается и функционирует по своим законам (польский уче­ный Е. Курилович), согласно другой - эта связь является односто­ронней, т.к. развитие и существование языка полностью определя­ется уровнем развития общества (французский ученый Ж. Марузо) или наоборот - язык сам обусловливает специфику духовной куль­туры общества (американские ученые Э. Сепир, Б. Уорф). Однако наибольшее распространение получила точка зрения, согласно ко­торой связь языка и общества является двусторонней. влиянии языка на развитие общественных отношений свиде­тельствует прежде всего тот факт, что язык - один из консолидиру­ющих факторов образования нации. Он является, с одной стороны,предпосылкой и условием ее возникновения, а с другой - результа­том этого процесса. Кроме того, об этом свидетельствует и роль
языка в воспитательной и образовательной деятельности общества,т.к. язык является орудием и средством передачи от поколения к поколению знаний, культурно-исторических и иных традиций.

Влияние общества на язык является опосредованным (например, в и-е языке имелось прилагательное *patrio-s (лат. patrius) "отцов­ский", но не было прилагательного со значением "материнский", т.к. в древнем патриархальном обществе владеть чем-либо мог то­лько отец). Одной из форм такого влияния является социальная дифференциация языка, обусловленная социальной неоднородно­стью общества. Яркой иллюстрацией такой социальной дифферен­циации языка являются изменения, которые произошли в русском языке после Октябрьской революции, когда в язык хлынуло огром­ное количество новых, социально окрашенных слов, произошло изменение традиций усвоения литературного языка, в частности, норм произношения. Влияние общества на язык проявляется и в дифференциации многих языков на территориальные и социальные диалекты (язык деревни противопоставляется языку города, языку рабочих, а также литературному языку). В языкознании различают следующие основные социальные формы существования языка:

идиолект - совокупность особенностей, характеризующих язык отдельного индивидуума;

говор - совокупность идиолектов, однородных в языковом от-ношении, характерных для небольшой территориально ограниченной группы людей;

диалект - совокупность говоров, объединенных значительным внутриструктурным языковым единством (признак территориальной непрерывности не является обязательным);

язык (народности или нации) - совокупность диалектов, языковые различия между которыми могут определяться как собственно лингвистическими, так и социальными факторами;

литературный язык - высшая (наддиалектная) форма сущест-вования языка, характеризующаяся нормированностью, а также наличием широкого диапазона функциональных стилей.

О связи языка с обществом свидетельствует и факт стилистической дифференциации языка, зависимость использования языковых средств от социальной принадлежности носителей языка (их профессии, уровня образованности, возраста) и от потребности общества в целом (ср. наличие различных функциональных стилей, представляющих язык науки, делопроизводства, массовой информации и т.д.).

Связь языка с обществом является объективной, не зависящей от воли отдельных индивидуумов. Однако возможно и целенаправленное влияние общества (и в частности, государства) на язык, когда проводится определенная языковая политика, т.е. сознательное, целенаправленное воздействие государства на язык, призванное способствовать его эффективному функционированию в различных сферах (чаще всего это выражается в создании алфавитов или письменности для бесписьменных народов, в разработке или усовер-шенствовании правил орфографии, специальной терминологии, ко дификации и др. видах деятельности, хотя иногда языковая поли­тика государства может и тормозить развитие национального лите­ратурного языка, как было, например, в России в XIX в., когда цар­ское правительство запрещало печатание книг на украинском языке и преподавание в школах Украины велось на русском языке).

5.Местные (территориальные) диалекты одного и того же языка. Отличия их друг от друга в области фонетики, словарного состава, грамматики.
Диалект - совокупность говоров, объединенных значительным внутриструктурным языковым единством (признак территориальной непрерывности не является обязательным).
Диалект - территориально ограниченная форма существования языка.

Они объединяются в говоры: наречия. К диалектной лексике относятся слова, распространение которых ограничено той или иной территорией. Диалекты - это говоры крестьянского населения, до сих пор являющиеся средством устного общения среди значительной части населения. Они имеют фонет., морфолог. и синтакс. особенности, а также специфическую лексику. Эти различия могут быть небольшими, и говорящие на разных диалектах данного языка понимают друг друга (диалекты славян.яз-в); Для др. языков может так сильно отличаться друг от друга, что общение между говорящими затруднено или невозможно (диалект немецкого языка).

В современном немецком языковое влияние диалекта очень заметно. До сих пор ощутима сильная диалектная окраска городского просторечия и разговорной речи вообще. Наиболее отчетливо в лексике, при этом некоторые областные слова проникают в литературу. Диалекты непригодны в качестве средства общенационального языкового общения. Развитие литературного языка в период национальной жизни народа всегда ведет к резкому ослаблению диалектов и уменьшению числа и активности диалектизмов.

Территориальные диалекты - одна из самых распространенных форм существования языка.

ТД существуют теперь в виде говоров. Говор - это наименьшая территориальная единица языка, обслуживающая жителей населенного пункта (села, деревни) и имеющая отличительные особенности во всех сторонах языковой системы.

6. Литературный язык, становление норм литературного языка. «Базовый» диалект. Литературный язык - это высшая (наддиалектная) форма су­ществования языка, для которого характерны высокая степень об­работанное™, полифункциональность, стилистическая дифферен­циация, тенденция к регламентации. По своему культурному и социальному статусу литературный язык противостоит территориальным диалектам, разным типам обиходно-разговорного языка, просторечию. Литературный язык -это язык официально-деловых документов, письменно-бытового общения, школьного обучения, язык науки, публицистики, язык художественной литературы, всех проявлений культуры, имеющих словесную форму выражения. Литературный язык - категория историческая. Он может обслу­живать не только нацию, но и народ. Между литературным языком нации и народности существуют, однако, различия, которые связа­ны как с характером использования языка, сферой его распро­странения, так и с характером его происхождения.Назначение литературного языка, его полифункциональность тесно связаны с уровнем развития общества, а также с языковой си­туацией в целом: литературные языки Западной Европы долгое вре­мя использовались в основном как языки эпоса, поэзии, прозы и лишь значительно позднее они начали обслуживать науку и образо­вание, поскольку в этих сферах господствовала латынь, т.е. ограни­чение функций литературного языка происходило вследствие его исключения из сфер административного управления, науки и дело­вой письменности.Основными признаками национального литературного языка яв­ляются:1) тенденция к общенародности, наддиалектности, что проявля­ется в постепенном обособлении литературного языка от узкоре­гиональных признаков одного (или нескольких) диалектов, лежащих в его основе, и последовательном объединении признаков раз­ных диалектов, подвергающихся в процессе исторического разви­тия языка своеобразной культурной обработке; вследствие этого происходит функционально-стилистическое обособление литера­турного языка, которое выражается в наличии особых, присущих только ему, пластов лексики, а также специфичных для книжно-письменных стилей синтаксических моделей;2/ письменная фиксация: наличие письменности оказывает влия­ние на характер литературного языка, обогащая его выразительные средства и расширяя сферы применения;2/ нормированность литературного языка, существование еди­ных кодифицированных норм, т.е. принятых в общественно-рече­вой практике правил произношения, словоупотребления, использо­вания грамматических и других средств языка. Понятие нормы яв­ляется центральным в определении национального литературного языка. Литературная норма складывается в процессе социально-ис­торического отбора языковых элементов. Ее характеризует устой­чивость, традиционность, ограничение вариативности, относитель­ное территориальное единообразие;4 общеобязательность норм и их кодификация: признание нормативности того или иного языко­вого явления (произношения, словоупотребления и т.д.) основыва­ется на следующих фактах: соответствие данного явления структу­ре языка, регулярной его воспроизводимости, общественном одоб­рении.

5)разветвленная функционально-стилистическая система и экс­прессивно-стилистическая дифференциация средств выражения: в истории литературных языков и их стилей различают три основных стиля, имеющих разные источники происхождения: книжный, ней­тральный (или нейтрально-разговорный) и фамильярно-простореч ный. Книжный стиль восходит обычно к литературному письмен­ному языку предшествующего периода. Нейтральный стиль восходит к общенародному языку и прежде всего к языку город­ской части населения. Фамильярно-просторечный стиль имеет сво­им источником язык городских низов, профессиональных групп, жаргоны, а также диалекты. Каждый из стилей в рамках литера­турного языка имеет свою дифференциацию;

6) дихотомичность литературного языка, т.е. объединение в его составе книжной и разговорной речи, которые противопоставлены друг другу как основные функционально-стилевые сферы. В усло­виях социальных преобразований, особенно с развитием средств массовой информации часто происходит взаимопроникновение этих функционально-стилевых сфер, вследствие чего наблюдается сближение разговорной и книжной речи. Функциональные разно­видности литературного языка реализуются в письменной и устной форме: разговорная речь - в устной форме (и только в письмах - в письменной), книжная речь - в письменной (и лишь в драматиче­ских жанрах - в устной форме).

Следует различать понятия «литературный язык» и «язык худо­жественной литературы»: литературный язык охватывает не только язык художественной литературы, но и язык науки, государствен­ного управления (официально-деловой язык), язык устных выступ­лений и т.д., поэтому в функциональном плане - это чрезвычайно емкое понятие. «Язык художественной литературы» - понятие бо­лее широкое в содержательном плане, так как в язык художествен­ных произведений для достижения выразительности, колоритности речи персонажа писателем могут быть введены диалектизмы или жаргонизмы, которые в литературном языке не допустимы (ср., например, произведения М.А. Шолохова, В.М. Шукшина).

Литературно-языковая норма –это традиционно сложившаяся си­стема правил использования языковых средств, которые признаны обществом в качестве обязательных. В сознании говорящих норма является своеобразным идеалом, обладающим качествами особой правильности, а потому общеобязательным.

Норма - это категория, с одной стороны, собственно лингвисти­ческая, а с другой - социально-историческая. Социальный аспект нормы проявляется в самом факте отбора и фиксации языковых яв­лений (особенно ярко это выражается в классовом обществе, где речь «верхушки» общества, образованных и привилегированных слоев противостоит речи «низов», народных масс), а также в нали­чии системы их оценок («правильно/неправильно», «уместно/неу­местно»). Лингвистический аспект выражается в характерной для нормы системности и связи со структурой языка.

Степень устойчивости нормы на разных уровнях языка неодина­кова. Решающим фактором является соотношение нормы и сис­темы языка: в области орфоэпии, например, система языка целиком определяет норму, поэтому она обладает наивысшей степенью устойчивости; в области лексики решающим является содержа­тельный план языковой единицы, ее смысловая точность и стили­стическая уместность, отсюда широкое использование синоними­ческих средств языка, вариативность, поэтому степень устойчиво­сти нормы соответственно ниже.

Ядро литературной нормы составляют стилистически нейтра­льные и, следовательно, наиболее широко распространенные явле­ния, периферию - явления архаические и новые, не получившие еще широкого использования в языке, а также те, которые имеют ограничения в сфере своего употребления (территориальные или профессиональные).

Норма может быть императивной (т.е. строго обязательной) и диспозитивной (т.е. не строго обязательной). Императивная норма - это норма, не допускающая вариативности в выражении языковой единицы, регламентирующая только один способ ее вы­ражения. Нарушение этой нормы расценивается как слабое владе­ние языком (например, ошибки в склонении или спряжении, опре­делении родовой принадлежности слова и др.). Диспозитивная норма - это норма, допускающая вариативность, регламентирую­щая несколько способов выражения языковой единицы (например, чашка чая и чашка чаю, творог и творог и т.д.). Вариативность в употреблении одной и той же языковой единицы часто является отражением переходной ступени от устаревшей нормы к новой (ср., например, вариативность в произношении сочетаний согласных [чт] и [чн] в русском языке: чтобы, но нечто, скучно, но сливоч­ный).

7.Понятие языкового знака: его свойства. Сходства и различия между языком и искусственными знаковыми системами. Языковой знак - чувственно воспринимаемая единица языка или речи, передающая информацию о другом предмете, явлении, находясь с ним в условной (социально и исторически обусловленной) связи.
Свойства: 1) двусторонность – свойство языкового знака представлять собой неразрывное единство материальной, чувственно воспринимаемой и идеальной сторон – мыслительного содержания, информации, закрепленной за материальным носителем; материальная сторона знака (звуковой или графический комплекс) линейна, т.е. имеет протяженность во времени и пространстве
2) системность – способность языкового знака существовать в качестве элемента знаковой системы, во взаимосвязи и противопоставлении с другими знаками языка
3) воспроизводимость – особенность, благодаря которой языковой знак не создается всякий раз заново, а воспроизводится, повторяется в относительно устойчивом, фиксированном виде
4) способность обобщать, при которой языковой знак может замещать не только конкретный объект, но и целый класс однородных объектов
5) комбинационность – способность языкового знака комбинироваться с другими знакам.
Сходства и различия: знаки языка во многом сходны со знаками других знаковых систем, искусственно созданных людьми. Сходство это таково, что язык, без сомнения, нужно считать системой знаков и правил их функционирования. Вместе с тем язык - знаковая система особого рода, заметно отличающаяся от искусственных систем.
1.Экспоненты морфем и слов, как и экспоненты дорожных и иных знаков, материальны: в процессе речи морфемы и слова воплощаются в звуковой материи, в звучании (а при письменной фиксации - в материальном начертании).
2.Все морфемы и слова обладают, как и неязыковые знаки, тем или иным содержанием: в сознании людей, знающих язык, они связываются с соответствующими предметами и явлениями, вызывают мысль об этих предметах и явлениях и, таким образом, несут опреде-ленную информацию (обычно частицу общей информации, заключенной в высказывании).
3.Подобно неязыковым знакам, морфемы языка и его слова участвуют в разнообразных противопоставлениях. Именно в силу противопоставления, как и в искусственных знаковых системах, возможны случаи нулевого экспонента, а у положительных экспонентов не все материальные свойства являются существенными: будет ли слово ворон произнесено басом или дискантом, с «обычным» или с картавым р, это не отразится на его понимании.
4.Как и в искусственных системах, связь между экспонентом и содержанием языкового знака может быть либо чисто условной, либо в какой-то степени мотивированной. Но в языковых знаках изобразительная мотивированность экспонента встречается относительно редко, главным образом в звукоподражательных словах (кукушка, мяукать и т. п.), точнее-в их корневых морфемах (куку-, мяу-). Большинство же знаков языка характеризуется чисто традиционной связью между экспонентом и содержанием.

5. Содержание знаков искусственных систем есть отражение в сознании человека предметов, явлений, ситуаций действительности и что знаки эти служат средством обобщения и абстракции. Это в еще большей мере относится к знакам языка, фиксирующим ре-зультаты абстрагирующей работы человеческого мышления. Только так называемые имена собственные (Нева, Эльбрус, Саратов, Софокл) обозначают (и, следовательно, отражают в своем содержании) индивидуальные предметы (определенную реку, определенную гору и т. д.). Все остальные языковые знаки обозначают классы предметов и явлений, и содержание этих знаков представляет собой обобщенное отражение действительности.

Живые языки отличаются друг от друга внешними условиями своего существования. Одни из них известны ^небШШдойу количеству людей (например, Австралии), на других говорят бащцодал-лиоло& (например, английский). Различна и степень единства языка на всем пространстве его рас­пространения. Если язык охватывает большую территорию, в нем всегда есть местные варианты. Такие языки, как русский, французский, английский, испанский кажутся языковыми монолитами по сравнению, например, с китайским и арабским языками, где различия между диалектами так велики, что часто даже щ^охт^щ ^т ^шт/^^уалшшх.

В большинстве языков мира можно выделить(особенности языковой системы, характерные только для определенной территории распространения одного и того же языка.) Такие видоизменения на-зываютсяг^ШалНтаШгл Местные диалекты обслуживают население отдельных областей и имеют более или менее чётко выраженные фонетические, лексические и грам. особенности (например, оканье в Поволжье и аканье в Рязанской области, диалект кокни в одном из кварталов Лондона). Объединение нескольких диалектов образует^тЩречие) . Самой мелкой единицей является (jtoboj ? ) С лингвистической точки зрения, границы понятий «язык» и «диалект» весьма условны, между ними нет принципиальной разницы. Оба термина предполагают (систему знаков, существующих на - опрелеленнш_тепгжлтш1^Р-азлиние между язьшов^аидиадектом-произвед ится не -тодько-на-^неве языковых данных, но и на основе ряда внеязыковых обстоятельств: национальное самосознание, общие черты культуры и т.д. В пределах одного языка могут существовать несколько родственных диалектов, происходящих от одного предка. Диалектные явления могут проявляться на всех яру­сах языковой системы. Чаще всего - в различных произношения (фонети ка), затем лексика - в ос­новном наименование предметов быта (хата - дом, петух - кочет, свекла - бурак). Диалекты могут различаться и на грамматическом уровне. В русском языке такие различия невелики, а во фран­цузском и немецком языках - более существенны. Диалекты изучаются специальной наукой -диалектологией. Исследования диалектов позволяет проникнуть вглубь истории языка, так как отдельные диалекты часто сохраняют древние особенности, которых уже нет в общем языке.

Вопрос 14. Социальная дифференциация языка, профессионализмы, функциональ­ные языки.

Под социальной дифференциацией понимают (язык_определенноД социальной группы. Социаль­ные диалекты отличаются только лексикой (например, язык моряков, военных, шахтеров и т.п.). Сюда же относятся жаргоны и сленги студенчества. В социальных диалектах часто используются профессионализмы (специальные слова, понятные людям определенных профессий, например, врачи, программисты, ученые). Говорят также о возрастном членении языка (детский язык, язык молодежи, язык среднего поколения, язык стариков), реже - о членении по половому признаку (мужской и женский варианты, например у некоторых народов Севера, у некоторых индейских племен). Существует также и язык криминальных кругов общества - арго, который употребляется в специальном, понятном только для посвященных значении (малина - тайная квартира, вышка -расстрел, ксива - документ).

Территориальные диалекты по сравнению с социальными более устойчивы, они могут развиваться в самостоятельные языки. Социальный же диалект может исчезнуть с исчезновением его носите­лей. Территориальное дробление языка переплетается с социальным. В России, например, носите­лями диалектов являются, в основном, люди, занятые в сельском хозяйстве и живущие в деревнях и селах - крестьяне. Но по мере сближения условий жизни города и деревни происходит сближе­ние территориальных диалектов и литературной нормы.

Вопрос 15. Литературный язык. - U & M ^ btf *- Щси?*<Я /г ^Г

Литературный язык - это форма национального языка, принимаемая его носителями за образцо­вую. Это исторически сложившаяся система общеупотребительных языковых элементов и рече­вых средств, прошедших длительную культурную «обработку» в текстах (письменных и устных) авторитетных мастеров слова, а также в устном общении образованных носителей национального языка. Литературный язык - баддиалектньш . Исторически он складывался на базе ведущего мест­ного диалекта, но постепенно отходил от своего источника и становился общенациональным дос­тоянием. Это сознательно нормируемый язык. Языковые нормы закреплялись в грамматиках и словарях. Литературный язык возможет только при наличии письменности . Без нее ни один из диалектов не смог бы подняться до уровня национального языка. Литературный язык постоянно пополняется и обновляется за счет народно-разговорной речи.

• Вопрос 1. Стилистика и культура русской речи как учебный предмет.
• Вопрос 2. Разграничение понятий язык и речь. Виды речи. Функции языка. Функции речи. Культура языка. Культура речи.
• Вопрос 3. Формы существования русского национального языка. Литературный язык. Основные признаки. Формирование. Особенности.
• Вопрос 4. Просторечие как разновидность русского национального языка. Стилистическая роль просторечия. Разговорная лексика.
• Вопрос 5. Жаргон и арго. Основные особенности. Основные функции.
• Вопрос 6. Понятие о диалекте. История формирования диалектов русского языка. Диалекты в их отношении к современному состоянию русского языка. Диалектизмы в художественной литературе.
• Вопрос 7. Понятие нормы литературного языка и его кодификация. Причины изменения литературной нормы, вариативность нормы. Языковая и стилистическая норма.
• Вопрос 8. Русское словесное ударение.
• Вопрос 10. Возникновение и развитие славянской письменности. Деятельность Кирилла и Мефодия.
• Вопрос 11. Понятие о диалоге. Структура диалога. Особенности диалога. Основные правила ведения диалога. Понятие о внимательном молчании. Законы риторики диалога.
• Вопрос 12. Правила для говорящего. Правила для слушающего.
• Вопрос 13. Речевое общение в семье.
• Вопрос 14. Этико-речевые нормы и их нарушения.
• I. Максима полноты информации.
• II. Максима качества информации
• III. Максима релевантности
• IV. Максима манеры
• Этические ошибки
• Вопрос 15. Социальная дифференциация языка и функциональные стили.
• 16. Принципы классификации стилей, стили языка и стили речи. Определения понятия «функциональный стиль», внешние и внутренние факторы стилеобразования.
• Вопрос 17. Понятие о выразительных средствах языка. Экспрессивность. Эмоциональность. Оценочность. Образность. Интенсивность.
• Вопрос 20. Стилистические функции эвфемизмов и дисфемизмов.
• Вопрос 21. Аллегория в русской художественной литературе.
• Вопрос 22. Стилистические функции аллюзии.
• Вопрос 23. Антифразис и каламбур как средства создания комического эффекта.
• Вопрос 26. Экспрессивный синтаксис. Определение понятия «стилистическая фигура». Стилистические фигуры в художественной литературе и современном публицистическом дискурсе.
• Вопрос 27. Аллитерация и ассонанс в художественном и публицистическом дискурсах.
• Вопрос 28. Лексический повтор. Деривационный повтор. Анадиплос(з)ис (стык (подхват). Цепной повтор. Кольцо (рамка, рондо, охват, обрамление). Определение понятий. Основные стилистические функции.
• Вопрос 29. Синтаксический параллелизм и хиазм как стилистические фигуры.
• Вопрос 30. Понятие о периоде. Типы периодов. Стилистические функции.
• Вопрос 32. Риторический вопрос. Риторическое обращение. Риторическое восклицание. Основные стилистические функции.
• Вопрос 33. Перечисление. Зевгма. Градация. Определение понятий. Стилистические функции.
• Вопрос 34. Стилистическое использование ретардации и аккумуляции. Понятие о кумулятивной композиции.
• Вопрос 35. Стилистическая роль инверсии и анаколуфа.
• Вопрос 36. Виды связи в тексте. Цепная связь. Параллельная связь. Определение понятий. Стилистическая роль. (г. Я. Солганик. Стилистика текста)
• Вопрос 38. Разговорная речь и функциональные стили литературного русского языка. Характеристика разговорного стиля. Жанры разговорного стиля.
• Вопрос 39. Специфика научного стиля. Принципы отбора и организации языковых средств в научном стиле. Жанры научного стиля. Особенности языка квалификационных работ.
• Вопрос 40. Характеристика официально-делового стиля. Жанры официально-делового стиля.
• Вопрос 41. Публицистический стиль. Цели. Формы реализации. Свойства текстов. Язык публицистики. Основные жанры.
• Вопрос 43. Эстетическая функция языка. Язык художественной литературы среди других функциональных стилей.
• Вопрос 44. Особенности церковно-религиозного стиля. Жанровая дифференциация.
• Вопрос 45. В. В. Виноградов о языке художественной литературы
• Вопрос 46. Стилистика ш. Балли. Ш. Балли о типах окрасок языковых фактов.
• Вопрос 47. Вопросы стилистики в трудах м. Н. Кожиной
• Вопрос 48. Понятие о жанре. Речевые жанры. Проблема речевых жанров в учении м. М. Бахтина. Концепция т. В. Шмелёвой.
• Вопрос 49. Жанры художественной литературы. Роман. Детектив. Сказка. Притча.
• Вопрос 51. Художественно-публицистические жанры. Памфлет. Фельетон.
• Вопрос 52. Научные жанры. Дипломная работа.
• 53. Характеристика официально-делового стиля. Жанры официально-делового стиля.
• Вопрос 54. Жанры церковно-религиозного стиля. Житие. Летопись. Молитва. Акафист. Проповедь.
• Вопрос 55. Жанры разговорного стиля. Светская беседа. Семейная беседа. Просьба. Жалоба. Сплетня. Клевета. Совет.
• Вопрос 56. Этикетные речевые жанры. Поздравление. Комплимент. Утешение. Соболезнование. Отказ. Извинение. Благодарность. Согласие.
• Вопрос 57. Стилистические ошибки. Проблемы их классификации и устранения.

• В основе типологии Д.Э. Розенталя лежат важнейшие общественные функции языка: общение, сообщение, воздействие.

  Для реализации этих функций исторически сложились отдельные разновидности языка, которые называются функциональными стилями. Каждый из них воплощает определенную функцию: функцию общения - разговорный стиль, функцию сообщения - научный, официально-деловой, функцию воздействия - публицистический и литературно-художественный.

  Такая типология закрепилась в науке, начиная с 50-х годов ХХ в.

  В 90-е годы ХХ в. к традиционно выделяемым пяти функциональным стилям добавляется церковно-религиозный стиль.

  Каждый из функциональных стилей входит в одну из сфер литературного языка - книжную или разговорную. Такая классификация может быть изображена в виде схемы:

  Книжная и разговорная речь - две функционально-стилевые сферы, которые противопоставлены друг другу по разным параметрам:

  Официальность - неофициальность;

  Массовая - межличностная коммуникация;

  Подготовленность - неподготовленность.

  Книжная речь - это сфера официального общения носителей литературного языка, которая реализуется в массовой или групповой коммуникации; это речь заранее подготовленная.

  Разговорная речь - это сфера неофициального общения носителей литературного языка, которая реализуется в межличностной коммуникации; это речь спонтанная, неподготовленная.

  При всей противопоставленности книжной и разговорной речи они взаимосвязаны и взаимозависимы, их сочетание обеспечивает полноценную коммуникацию носителей литературного языка в разных областях жизни.

  16. Принципы классификации стилей, стили языка и стили речи. Определения понятия «функциональный стиль», внешние и внутренние факторы стилеобразования.

  Функциональные стили речи - исторически сложившаяся система речевых средств, используемых в той или иной сфере человеческого общения; разновидность литературного языка, выполняющая определенную функцию в общении.

  Классификация стилей:

  Стиль языка – разновидность языка, используемая в какой-либо типичной социальной ситуации ‒ в быту, в семье, в официально-деловой сфере и т.д. ‒ и отличающаяся от др. разновидностей того же языка чертами лексики, грамматики, фонетики.

  В современных развитых национальных языках существуют 3 наиболее крупных стиля языка:

  Нейтрально-разговорный (или, при др. классификации, разговорный),

  Более «высокий» ‒ книжный,

  Более «низкий» ‒ фамильярно-просторечный.

  Экстралингвистические (внешние) и внутрилингвистические (внутренние) факторы стилеобразования. Характер различий между функциональными разновидностями языка, обусловленных содержанием общения в разных сферах общения, типом реализующегося сознания, степенью официальности общения и персональностью / массовостью коммуникации, условиями общения (непосредственное / опосредованное, устное / письменное, монолог / диалог), использованием языковых и внеязыковых средств; собственно лингвистические различия; различия в информационной значимости сегментных элементов речи.

ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЯЗЫКА

В специальной лингвистической литературе широко распро­странено понятие общенародного языка, понятного для всего наро­да. Это понятие, однако, довольно неопределенно, так как под него нередко подводятся явления различной природы: 1) под общена­родным языком понимают литературный язык, имеющий распро­странение в данном государстве, 2) общенародным языком называ­ют иногда какое-либо распространенное койнэ, например, обще­городское койнэ, 3) за общенародный язык часто выдают систему общих лексических и грамматических элементов, связывающих различные диалекты языка и дающих возможность их представи­телям договориться между собою. Такие общие элементы, конеч­но, не составляют живого языка и представляют собой некото­рую, хотя и коммуникативно действенную, абстракцию.

В связи с этим интересно привести некоторые высказывания Е. Д. Поливанова, который утверждал, что язык крупного кол­лектива не отличается абсолютным тождеством кооперативных связей и определял язык как тождество систем произносительно-звуковых символов, присущих участникам того или другого кол­лектива, определяемого наличием специальных кооперативных потребностей, что обусловливает потребность в общем и едином языке для этого коллектива. На фоне известных кооперативных свя­зей можно обнаружить еще более тесные и специфические связи внутри отдельных групп . Соответственно этому, Е. Д. По­ливанов считал необходимым внести в понятие тождества ассоци­ативных систем, которое обычно кладется в основу определения языка, признак относительности. «Есть тождество более или ме­нее полное - у небольших, тесно связанных (внутри себя) групп и тождество - неполное - у всего (национального) коллектива, в который входят эти группы. В последнем случае «общий язык» обеспечивает лишь возможность взаимного понимания (да и то, строго говоря, лишь в пределах определенных тем - соответственно тому характеру кооперативных связей, который объединяет всех членов данного коллектива), но отнюдь не единую характе­ристику системы языкового мышления (в фонетическом, морфоло­гическом и т. п. отношениях)» .

Язык никогда не бывает абсолютно единым, так как наряду с факторами, способствующими формированию его единства, действуют факторы, создающие его неоднородность. Различные вариации языка принято делить на две группы - одни из них носят названия территориальных диалектов, другие известны как его социальные варианты.
^

ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЯЗЫКА

Прежде чем перейти к рассмотрению различных более или ме­нее частных аспектов узлового для данной проблематики поня­тия территориального диалекта, отметим два обстоятельства об­щего порядка. Во-первых, необходимо учитывать невозможность структурного определения языкового или диалектного статуса того или иного объединения (проблема: самостоятельный язык или диалект другого языка). По сравнению с неизбежно произволь­ным - в данном отношении - характером структурных крите­риев довольно твердую опору в этом отношении составляют кри­терии социологического порядка. Среди последних наиболее опе­ративными являются наличие (или, наоборот, отсутствие) взаимопонимаемости, единого литературного языка, а также единого са­мосознания народности. Во-вторых, следует иметь в виду, что тер­риториальный диалект является исторически изменчивой, завися­щей от уровня социального развития общества формой существова­ния языка. Согласно определению В. М. Жирмунского, «диалект представляет единство не исконно данное, а сложившееся истори­чески в процессе общественно обусловленного взаимодействия с другими диалектами общенародного языка, как результат не только дифференциации, но и интеграции: единство развивающее­ся, динамическое, как о том свидетельствует характер изоглосс языковой карты, наглядно отражающей связь истории языка с историей народа» . Ни дифференциальные признаки диа­лекта, ни тенденции его развития не остаются тождественными для разных эпох. Так, если докапиталистические общественно-экономические формации постоянно способствуют диалектной диф­ференциации языка, то отношения эпохи капитализма, и особен­но - социализма, делают диалекты категорией деградирующей и даже пережиточной. Мощным фактором постепенной элиминации диалектов являются национальные языки, начинающие скла­дываться уже в процессе перехода от феодализма к капитализму. Строго говоря, сам термин «территориальный диалект» применим только к диалектам донациональной эпохи, так как в процессе ста новления нации территориальные диалекты превращаются в диа­лекты территориально-социальные .

Основной причиной возникновения диалектных различий яв­ляется ослабление связей и относительная изоляция различных группировок языковой общности. Поскольку язык представляет собой явление исторически изменяющееся, в нем постоянно за­рождаются различные инновации, которые, возникнув первона­чально в одном месте, затем постепенно распространяются. Как правило, однако, сколько-нибудь тесная связь между членами языковой общности затрудняется.

В наиболее общем случае в роли факторов, затрудняющих воз­можности непосредственного общения, выступают факторы фи­зико-географического порядка (ср. наличие горных хребтов, лесных и водных массивов, пустынных пространств и т. п.). В частно­сти, К. Маркс отмечал тенденцию к образованию различия в языке первобытных племен, неизбежную при обширности занимаемой его носителями территории, и прямо указывал, что локальное раз­общение в пространстве вело с течением времени к появлению раз­личий в языке . Очень ярким примером действия этого фак­тора служит, например, глубокая диалектная дифференциация почти всех нахско-дагестанских языков, локализующихся в гор­ных отрогах Большого Кавказа, многие из диалектов которых распадаются к тому же на большое число говоров и подговоров, характеризующих нередко отдельные кварталы аулов. Диалект­ные различия имеются в эстонском языке почти на каждом из ост­ровов, расположенных вблизи морского побережья Эстонии. Основной предпосылкой формирования горно-марийского и луго­вого марийского языков (вернее - диалектов) явилось разделение их ареалов массивом Волги.

Затрудняющим языковое общение препятствием часто явля­ется административное деление территорий: государственное, фео­дальных земель и т. п. Так, размещение языка саамов по террито­рии четырех государств - СССР, Финляндии, Норвегии и Шве­ции- послужило причиной образования довольно сильных раз­личий между его диалектами. В очень многих случаях диалект­ный ландшафт языков отражает историческое членение страны на феодальные земли (это имеет место в немецком, итальянском, грузинском и других языках). Диалектной дифференциации языка способствует и существование определенных центров, спла­чивающих окружающее население. Так, Казань в прошлом свя­зывала воедино жизнь чувашских уездов своей губернии, обособ­ляя их от смежной Симбирской губернии. Северо-западная часть Чувашии, входившая в состав Козьмодемьянского уезда с центром г. Козьмодемьянском на Волге в марийской части уезда, со вре­мени разделения на уезды почти 150 лет жила своей несколько обо­собленной жизнью. Естественно, что в этих условиях не могли не образоваться диалектные различия.

Иноязычное окружение диалекта также способствует его обо­соблению от других диалектов. В Красновишерском районе (се­веро-восточная часть Пермской области) живет около 4000 че­ловек, говорящих на особом диалекте языка коми, отличающемся как от коми-пермяцкого, так и от коми-зырянского наречий. Коми, населяющие Красновишерский район, живут небольшой группой в среднем и частью верхнем течении р. Язьвы, левом притоке р. Вишеры, образуя в административном отношении так называемый Верхне-язьвинский куст Красновишерского района . Об­разованию особого диалекта во многом способствовало иноязыч­ное окружение, изолировавшее его от основной массы коми-пер­мяцкого населения.

Разобщение диалектов может возникнуть и как следствие ин­фильтрации иноязычного населения на территорию данного наро­да. «Из-за территориального разобщения, которое часто возникало под влиянием иноязычных народов, отдельные группы мордвы на долгое время лишались возможности общаться друг с другом. В результате, несмотря на общность происхождения, приблизи­тельно 90% слов, фонетический облик многих лексических единиц, восходящих к одному и тому же этимологическому источнику, за это время успел значительно измениться» . Причиной возникновения диалектных различий может быть влияние дру­гих языков и иноязычных субстратов, например, самаркандско-бухарская подгруппа узбекских говоров обнаруживает довольно сильное таджикское влияние. Они не только не имеют сингармо­низма, но и вполне повторяют таджикскую звуковую систему - в частности, вокализм из шести гласных - i , е, q, а, о, и .

В нижне-вычегодских русских говорах имеются такие особен­ности, как появление среднеевропейского l , пропуск предлогов и т. п., возникшие под влиянием коми-языка (ср. стр. 473 данной работы). По утверждению А. М. Селищева, ряд черт русско-си­бирских говоров возник вследствие иноязычного влияния, напри­мер, слабосмычный b w или w b (w b oda, dw b a), мягкие č и d ћ вместо мягких t и d (чело - "тело"; чача - "тятя", джело - "дело"); передвижка в ряде согласных s - љ, z - ћ (шам или шčам - "сам", шобака или шčобака - "собака", посол - посоулосо); j вместо l , r (бjам - "брат", ju 6 a - "рыба", jаx ? ка - "лавка") и т. д. .

Причиной диалектных различий нередко является их разное происхождение. Так называемый цаконский диалект новогречес­кого языка очень сильно отличается от других диалектов. Это объ­ясняется тем, что он происходит непосредственно от лаконского. диалекта древнегреческого языка, тогда как остальные диалекты ведут свое происхождение от общегреческого койнэ эллинисти­ческого периода .

По мнению Е. Д. Поливанова, в современном узбекском язы­ке существуют три типа наречий, генетически относящихся к трем разным группам тюркских языков: к юго-восточной, или ча­гатайской группе, юго-западной огузской группе и северо-западной, или кыпчакской группе . Это означает, что в состав уз­бекского народа частично вошли так называемые чагатайские уз­беки, туркмены и казахи.

Различия в области религии также могут быть причиной обосо­бления диалектов. Так, например, в Саратовской области имеется село Малый Красный Яр, население которого говорит на окающем говоре. Несмотря на то что этот говор находится в соседстве с ака­ющими говорами, многие старые черты этого говора сохраняются очень устойчиво. Это объясняется тем, что жители данного села были раскольниками, старообрядцами. Они мало общались с со­седями, вели замкнутый образ жизни, даже жён брали из далеких севернорусских окающих же деревень, что не могло не сказать­ся на состоянии их говора . Крещеные татары, изолирован­ные в религиозном отношении, оказались также изолированными и в области языка. А это повлекло за собой то, что в их языке сох­ранились некоторые старые формы и оказалось мало арабских заим­ствований .

Нетрудно видеть, что особенно глубокие диалектные различия возникают там, где имеет место взаимодействие нескольких из названных факторов одновременно.

Выше были охарактеризованы только основные факторы, спо­собствующие разобщению языковых массивов. Наряду с ними су­ществует известное количество каких-то мало заметных, трудно уловимых факторов, затрудняющих распространение языковых явлений и обусловливающих в свою очередь дифференциацию диа­лектов на поддиалекты и более мелкие единицы территориального членения языка. Имеются, например, такие случаи, когда слово бытует только в одной деревне. В другой деревне, отделенной рас­стоянием всего в каких-нибудь десять или пятнадцать километ­ров, оно уже не употребляется.

Так, у носителей тонашевского диалекта мокша-мордовского языка существуют названия предметов и понятий, распространение которых ограничено территорией с. Тонашево и соседних сёл: Вертелим, Кулдым, например: фтун "решительно", йосыпс "зря" и т. д. . Очевидно, сам факт удаленности одного населенного пункта от другого даже на небольшое расстояние уже создает изве­стные препятствия для распространения языковых явлений. Мож­но также предполагать, хотя этот вопрос детально не изучен, что разные звуки, слова и формы диалекта обладают далеко не одина­ковыми возможностями широкого распространения. Диалектные различия возникают оттого, что в зонах изоляции начинают про­исходить самостоятельные изменения самого различного харак­тера во всех языковых сферах, осуществляющиеся к тому же не­равномерно. Иногда они заходят так далеко, что диалекты с тече­нием времени превращаются в самостоятельные языки.

Существует огромная литература, посвященная описанию диа­лектов различных языков мира. Диалектология как специальная отрасль языкознания затрагивает много проблем. Наибольший интерес представляют две по существу связанные темы: 1) смеше­ние диалектов и 2) общие принципы выделения диалектов как са­мостоятельных языковых единиц.

· холоднО, холоднО, холОдно. В России в разных регионах.

· играя или играючи, играмши.

· Кувшин, крынка, мохотка, горпачь – все в значении «кувшин».

(искать примеры на экзамен)

Таким образом налицо широкая вариантность в реализации языковых возможностей. Одного языка системы регулярных и взаимосвязанных вариантов реализации языковых возможностей образуют формы существования языка, т.е. достаточные для коммуникации варианты языка, используемые в том или ином социуме. Формами существования языка являются территориальные диалекты (говоры), наддиалектные языковые образования – кайне (от греч. «общий язык») на базе одного или нескольких диалектов, различные социальные диалекты (профессиональная речь, кастовые языки, просторечие, молодежный арго, литературный язык).

Формы существования языка различны между собой составом языковых средств, социальным статусом, степенью и характером нормирования. Высшая форма существования языка – литературный язык (у нас в русском это языковой стандарт, в немецком языке – письменный язык).

Литературный язык – образцовый нормализованный язык, противопоставленный диалектам, просторечию и арго.

Арго – жарго.

В совокупности все формы существования языка образуют язык.

(см. таблицу)

Взаимоотношение отдельных форм существования языка могут быть различными в разных языках, а также в разные периоды истории одного языка.

Пока не сложилась письменная традиция, на первый план выступают взаимоотношения между отдельными территориальными диалектами. После формирования литературного языка наиболее существенными становятся противопоставления литературного языка и нелитературной речи, а также степень диалектной дробности и глубина диалектных различий. В разных национальных коллективах по-разному распределены сферы использования и общественные функции литературного языка и нелитературной речи. Так, в одних культурах (например, в Арабских странах – Индии, в истории русского языка до конца XVII в., истории чешского языка до конца XVIII – начала XIX вв.) «правильным» признается только письменный литературный язык, следовательно обиходно-разговорная речь является ненормативной. В других культурах непринужденное устное общение может происходить на литературной языке (не противопоставляется образцовая правильная речь). В языковом развитии многих народов наблюдается тенденция к расширению общественных функций и сфер использования литературных языков. Если на заре письменности литературный язык – это язык немногих высоко авторитетных текстов (священных), то в современном мире литературные языки используются повсеместно, в том числе в непринужденном повседневном общении. Обычно язык народа образуется на базе, например, испанский на базе кастильского (в Испании 50 провинций, и в каждой один и более диалектов). ЕЩЕ ПРИМЕРЫ

Глубина различий или языковое расстояние между литературным языком и диалектом во многом зависит от глубины диалектных различий в эпоху формирования литературного языка. С течением времени языковое расстояние между литературным языком и диалектами постепенно сокращается. Функциональная структура общенародного (национального) языка может быть представлена как иерархия всех форм его существования.

Разговорная речь – непринужденная устная речь людей, владеющих литературным языком, в неофициальной обстановке.

Понятие язык художественной литературы следует отличать от категории литературный язык. Художественность языка художественной литературы создается его эстетической функцией, его изобразительно-выразительной направленностью.

Природа языковых норм

В дописьменных языковых коллективах, до того, как начинали складываться функциональные разновидности языка, у говорящих еще не могли появиться оценочные суждения о своей или чужой речи как о «правильной» или «неправильной». А.М. Пешковский в классической работе «Объективная и нормативная точки зрения на язык» так характеризовал это «естественное» первоначальное отношение к языку:

«В естественном состоянии языка говорящий не может задуматься над тем, как он говорит, потому что самой возможности различного говорения у него нет. Не поймут его – он перескажет, и даже обычно другими словами, но это совершенно «биологически», без всякой задержки мысли на языковых фактах. Крестьянину, не бывшему в школе и избежавшему влияний школы, даже в голову не может прийти, что речь его может быть «правильна» или «неправильна». Он говорит, как птица поет. Совсем другое дело человек, прикоснувшийся хоть на миг к изучению литературного наречия. Он моментально узнает, что есть речь "правильная" и "неправильная", "образцовая" и отступающая от "образца". И это связано с самим существованием и с самим зарождением у народа литературного, т.е. образцового наречия" (пит. по публикации в издании: Звегинцев 1965, 292).

С углублением функциональной дифференциации языковых средств представления говорящих о "правильном" и "ненормативном" в речи усложняются: складываются "частные" ("малые") нормы отдельных стилей, т. е. представления говорящих о "должном" и "недолжном" (ненормативном) в официально-деловом общении, в научном изложении, в разговорной речи, в том числе в профессиональной разговорной речи. Например, то содержание, которое в официальном медицинском отчете будет передано фразой Внутримышечные инъекции пенициллина не дали значимого улучшения состояния больного, в профессиональном, но не официальном разговоре двух медиков может быть выражено так: Пробовали пенициллин - не помогает. При этом оба варианта соответствуют не только общим нормам литературного языка, но и своим более узким дифференцированным нормам отдельных функциональных разновидностей языка (стилям). Естественная "свернутость" разговорных конструкций приемлема и обычна именно в разговорной речи. Если же разговорные слова и обороты попадают в официальный текст (по недосмотру ли, по случайности или потому, что пишущий недостаточно владеет нормами деловой речи), то они воспринимаются как неоправданная фамильярность и способны дискредитировать все сообщение. И напротив, слова и конструкции официальных и книжных стилей, по инерции перенесенные в неофициальное устное общение, нарушают узус разговорной речи. Ср. реплики в неофициальном разговоре двух знакомых в вестибюле поликлиники: Я по вопросу зубов...; По дороге полкила творогу приобрел...; Он в нашем микрорайоне проживает. Иногда в таких стилистических диссонансах проявляется некоторая напряженность или неуверенность говорящего; иногда канцелярские обороты настолько проникают в узус обиходного общения, что естественное "стилистическое чутье" у части говорящих притупляется.

Свой узус, свои представления о "должном" есть и в диалектах, и в просторечии, и в арго. Так, русская крестьянка рассказывала диалектологу Е. В. Ухмылиной: В Куйбышыви я гыварю "тибе", а дамой приеду - "табе", и пояснила, что, если в деревне говорить "по-городскому" - "тибе", смиятца будуть или скажут: Выбражат она. В повести Л. Жуховицкого молодой журналист спрашивает знакомую женщину: Ира, вы где работаете?, но, видя ее удивление (оба еще прежде поняли, что психологически они "свои люди"), спешит поправиться: Старуха, ты где ишачишь? Таким образом, природа языковых норм в своих основных чертах сходна и в литературном языке, и в диалекте, и в молодежном арго. Главный признак нормы - это существование у говорящих "языкового идеала" (А. М. Пешковскнй), своего рода эталона или образца речи, т.е. представлений о том, что "не все равно, как сказать", что должно говорить "как следует". Только для одних "как следует" - это "правильно", "как в школе", "как по радио", для других - "как все", для третьих - "как Марья Алексевна", для четвертых - "как наши", "как Генка-таксист", и плохо говорить "не как следует" - "неправильно", "некрасиво", "не как люди", "не как свои", "как пижоны", "как деревня" и т. д.

Между отдельными нормами (литературным языком и диалектом, литературным языком и городским просторечием, профессиональной нормативной речью и профессиональным просторечием, разговорной речью и молодежным арго) существуют "пограничные зоны", где происходит взаимодействие и взаимопроникновение разных норм. Поэтому в любой норме, в том числе и в литературном языке, существуют колебания, дублетные, вариантные явления. Всегда возможна известная неопределенность в признании конкретных языковых фактов нормативными или ненормативными.

О том, насколько распространены колебания в норме литературного языка, можно судить по данным двух замечательных словарей.

Частотно-стилистический словарь вариантов "Грамматическая правильность русской речи" (авторы Л. К. Граудина, В. А. Ицкович, Л. П. Катлинская. М., 1976) был составлен с использованием ЭВМ на основе статистического исследования газет 60-70-х гг. В Словаре охарактеризовано около 100 типов морфологических вариантов (зажжёт - зажгёт, ветрен - ветреней, инспекторы - инспектора и т. п.), около 30 типов словообразовательных вариантов (типичный - типический, геройски - по-геройски) и более 30 типов синтаксических вариантов (из-за ошибки - по ошибке - по причине ошибки). Каждый из типов вариантов объединяет сотни или десятки лексически разных случаев колебаний в литературной русской речи. Например, словарная статья о вариантах типа инспекторы - инспектора основана на 1 тыс. случаев такого колебания в газетных текстах, в том числе разных пар слов отмечено свыше 30 формы на -ы встретились почти в 89% случаев. Такие данные дозволяют оценив употребительность конкурирующих вариантов в современном языке, а если учесть происхождение и историю конкретного колебания, то можно прогнозировать, что будет с каждым из конкурентов через 5 и через 50 лет.

"Обратный словарь русского языка", составленный под руководством А. А. Зализняка (М., 1974; это было, кстати, первое в СССР крупное лексикографическое издание, выполненное с помощью ЭВМ), представляет собой свод лексики, которая содержится в четырех толковых словарях русского языка (в том числе в 17-томном). В одном из приложений к словарю перечислены все варианты акцентологические (те различающиеся местом ударения: úначе - инáче, мышление - мышлéние) и орфографические (карёжиться - корёжиться, коралловый - кораловый, которые словарями-источниками приводились как допустимые. Таких вариантов оказалось свыше 2,5 тыс. пар.

В любом социуме в динамике нормы противостоят два фактора: степень распространенности определенного конкурирующего варианта и авторитетность тех носителей языка, которые в своей речи употребляют данный вариант, а не другой. Победа может быть за вариантом первоначально малоупотребительным, если он отвечает определенным внутренним тенденциям развития языка.

Например, в первой трети XIX в. в литературном русском языке в глаголах на -ить в формах настоящего времени (или простого будущего) ударение падало на окончание (как это искони было присуще севернорусским говорам). Ср. в поэзии (при современном ударении стихотворный размер здесь нарушился бы):

Печной горшок тебе дороже,

Ты пищу в нем себе варишь.

(Пушкин. Чернь)

Сидят наездники беспечно,

Курят турецкий свой табак.

(Лермонтов. Измаил-Бей)

Постепенно под влиянием южнорусских говоров, где в глаголах ударной была основа, а не окончание, норма литературного языка изменилась: сейчас правильно говорить вáришь, кýрят, дрýжит, грýзит, крýжит, мáнит и т.д. Именно с этой широкой тенденцией - переносить ударение на основу - связаны такие распространенные акцентологические варианты, как позвóнит, звóнят и т. п., которые, впрочем, пока еще не признаны нормативными (см. подробно: Горбачевич 1971, 45-52).

В целом в синхронии языковые факты, составляющие норму, обычно характеризуются и достаточно массовым распространением, и достаточно авторитетными источниками такого употребления.

Разные формы существования языка, представляя собой варианты реализации структурных возможностей этого языка, с объективно-лингвистической точки зрения не могут быть "правильными" или "неправильными", "образцовыми" или "смешными". Любые подобные оценки - субъективны. Севернорусское оканье ничем не хуже и не лучше средне- и южнорусского аканья, как и южнорусское фрикативное г не хуже и не лучше средне- и севернорусского взрывного г. Не языковые и не эстетические достоинства делают один вариант "правильным", а другой - "неправильным". Дело в социально-культурной роли земель, городов, государств, групп населения. Престижность и влиятельность их языковых привычек и норм пропорциональны этой роли.

Психологически языковые нормы обязательны для говорящих. Их грубое нарушение чревато психологическими трудностями, оно означает обособление от своего коллектива. Вместе с тем "негрубые", мелкие речевые колебания, отступления от принятых речевых образцов, самоперебивы, прерванные, "недостроенные" фразы обычны в нашей речи. Л. В. Щерба говорил, что если бы нашу речь записать "во всей ее неприкосновенности", то "мы были бы поражены той массой ошибок в фонетике, в морфологии, синтаксисе и словаре, которые мы делаем" (Щерба 1974, 36). Однако люди настроены на понимание друг друга и поэтому привыкли улавливать смысл обращенной к ним речи, почти не замечая мелких помех и "шумов".