Апрель 18, 2017

Представители ортодоксального иудаизма, следуя традиции, не признают в Йешуа, сыне Давида, Машиаха Израиля.

Христианство же следует другой крайностью, называя Иешуа Машиаха – Богом, не вдаваясь в смысл слова Машиах, и не рассуждая об этом. Их учение создало целую систему идолопоклонства тварному существу, которым был человек Иешуа Машиах.

Машиах – это помазанник. Помазанниками в Израиле были двое – первосвященник и царь. К какому из этих помазанников относится Машиах? – Конечно же, к обоим, потому что и первосвященник и царь – помазанники Всевышнего. Но тема будет не об этом. Нужно увидеть текстами Танах, почему Иешуа – Машиах.

Иешуа Машиах как сын Давида

Основными факторами Машиаха являются его родословная. Это главный и основной критерий. На сегодня, людей, объявлявших себя Машиахом, было более пятидесяти. Ни один из них не является сыном Давида, кроме Иешуа. Поэтому, уже стоит серьезно обратить внимание на тот факт, что он мог быть тем долгожданным Избавителем, который придет и освободит народ свой от грехов их.

Иешуа Машиах как первосвященник

Откровенно говоря, ортодоксальный иудаизм игнорирует танахические факты о Иешуа, как о Мессии, как и христианство – игнорирует, что Иешуа это человек из плоти и костей, который был подвержен смерти.

Если правильно рассматривать последовательность образования власти в образовавшемся Израильском обществе, то первым помазанником был первосвященник – Аарон. По сути, Аарон – это первый помазанник, который был помазан для священнодействий. Могли народ быть святым без священнодействий первосвященника? Конечно же, нет. Тора обязывает в Йом Кипур освящать общество один раз от греха.

В продолжении 70 лет, когда народ находился в плену, освящался ли он? Нет. И в том есть суть наказания – быть лишенным освящения. Когда наказание было понесено сполна, то народ вернулся в страну, восстановив священство.

Кто-то может сказать, что можно жить и без освящения первосвященника. Конечно, но это не будет исполнением Торы. Если нет исполнения Торы, какой смысл в жизни? Никакого. Поэтому, такая важная часть, как ежегодное освящение народа первосвященником, должна исполняться.

Иешуа, который родился в колене Иуды, стал первосвященником согласно пророчествам. Об этом хорошо написал посланник Шаул в послании к Иерусалимской общине.

1 Итак, первый договор содержал предписания, относящиеся как к богослужению, так и Святилищу [находящемуся] здесь, на земле.

2 Был устроен внешний шатёр, названный Святилищем; в нём находилась менора, стол и Хлеб Присутствия.

3 За второй парохет находился шатёр, называемый Святая Святых,

4 В котором был золотой жертвенник для воскурения фимиама и Ковчег Договора, обитый золотом. В Ковчеге находились каменные Скрижали Договора; рядом с ним Ковчегом – золотой сосуд с маном, расцветшая трость Агарона,

5 А над ним – крувим, символизирующие Шхину, отбрасывающие тень на крышку Ковчега. Теперь не время рассматривать всё это подробно.

6 При подобном устройстве, коганим постоянно входят во внешний шатёр, чтобы исполнить свои обязанности;

7 Но только коген гагадоль входит во внутренний [шатёр], и делает это лишь раз в году; при этом он всегда должен входить с кровью, принося её в жертву за самого себя и за грехи, совершённые народом в неведении.

8 Подобным устройством Руах ГаКодеш показывал, что, пока первый Шатёр имел таковой статус, путь в Святая Святых всё ещё был закрыт.

9 Это символизирует нынешний век и указывает на то, что в своей совести человек, совершающий служение, не может достигнуть цели при помощи даров и жертв, им приносимых.

10 Ведь всё это связано с пищей, питьём и различными ритуальными омовениями, то есть с постановлениями, относящимися к внешним проявлениям, остающимися в силе до того времени, когда Элохим придаст иную форму всему устройству.

11 Когда же Машиах пришёл как коген гадоль всех благ, начавших совершаться уже сейчас, тогда, пройдя более великий, совершенный, нерукотворный (то есть не принадлежащий к сотворённому миру) шатёр,

12 Он вошёл в Святая Святых однажды и навеки. И вошёл он не кровью козлов и телят, но своей собственной кровью, таким образом, навеки освободив людей.

13 Ведь если окропление ритуально нечистых людей кровью козлов и быков и пеплом телицы восстанавливает их наружную чистоту,

14 Тогда насколько же более кровь Машиаха, который вечным Духом, принёс самого себя Элохим как непорочную жертву, очистит нашу совесть от дел, ведущих к смерти, чтобы мы могли служить живому Элохим!

15 Именно благодаря своей смерти он стал посредником нового договора [или завещания]. Вследствие этой смерти, освободившей народ от преступлений, совершённых при первом договоре, призванные могут получить обещанное им вечное наследство.

16 Там, где есть завещание, непременно должно быть представлено свидетельство о смерти завещателя,

17 Поскольку завещание вступает в силу только после смерти; оно не может быть действительным, если завещатель всё ещё жив.

18 Вот почему и первый договор также был торжественно утверждён кровью.

19 После того, как Моше провозгласил всему народу все заповеди Торы, он взял кровь телят и немного воды и с помощью червлёной шерсти и иссопа окропил свиток и весь народ,

20 И сказал: “Вот кровь союза, который заключил с вами Йегова обо всех словах этих“.

21 Кроме того, он окропил кровью Шатёр и все его обрядовые принадлежности.

22 На самом же деле, согласно Торе, почти всё очищается кровью, и без пролития крови нет прощения грехов.

23 Подобным образом нужно было очищать копии небесного, а для самого небесного необходимы лучшие жертвы, нежели эти.

24 Ибо Машиах вошёл не в рукотворное Святилище, устроенное по образу истинного, но в сами небеса, чтобы от нашего имени предстать перед лицом Элохим.

26 потому что в таком случае ему пришлось бы многократно претерпеть смерть с момента сотворения вселенной. Но он появился однажды, в конце времён, чтобы положить конец греху, принеся в жертву самого себя.

27 Подобно тому, как всем людям однажды предстоит умереть, а после этого наступает суд,

28 Так и Машиах, однажды принесённый в жертву, и понёсший грехи многих, появится во второй раз, уже не в связи с грехом, но для того, чтобы избавить тех, кто с нетерпением ожидает его.

Иешуа Машиах как царь

Когда народ освящался первосвященником, пришло время поставить над народом царя. Первый царь Шаул не оправдал доверия Всевышнего, потому царским домом стал дом Давида. Давиду Всевышний обещает, что на его престоле однажды воцарится вечный и бессмертный царь.

Многие знают, что правитель Машиах должен быть бессмертным, но никто придает значения такому факту, что бессмертных людей нет. И если Машиах – это человек, потомок Давида, то, как и Давиду, ему надлежит однажды умереть. Но, так как Машиах – это был второй человек после Адама, то как и Адам, он изначально не имел в себе греха, хотя и жил в смертном теле. Как Адам, понимал, что он сотворен из земли, так и Мессия, должен осознавать, что его происхождение от древних дней, когда Всевышний произнес Свое слово и стал свет. Поэтому, Сказано у Иоанна:

1 В начале было Слово, и Слово было у Элохим, и Слово изрек Элохим.

2 Оно было у Элохим в начале.

3 Всё существующее произошло через него (слово), и без него не существовало ничто из сотворённого.

4 В нём была жизнь, и эта жизнь была светом человечества.

5 Свет светит во тьме, и тьма не поглотила его.

14 Слово стало человеком и этот человек жил с нами, и мы видели его Шхину, как Шхину единственного сына у отца, полного благодати и истины.

Хотя происхождение было его необычным, все же слово стало человеком, которому надлежало умереть. Об этом мы уже читали, что он умер за народ, как страдающий Мессия. О страдающем Мессии говорится в книге Зохар. Но еще до появления Зохар, Исайя пророчествовал о страдающем Машиахе в 53 главе. Верх страдания любого человека – это мученическая смерть. Поэтому, и Иешуа Машиах умер мученической смертью, согласно пророчествам Исайи. Таким образом, нужно признать за неоспоримый фатк, что Мессии надлежит умереть мученической смертью.

Когда же согласно Торе, Эльшадай оживляет его из мертвых, Мессия Иешуа становится сыном Всевышнего, о чем говорит Псалмопевец во втором псалме:

7 Расскажу о решении: Йеhова сказал мне: наследник Мой ты, сегодня Я родил тебя.

А родил, это не что иное, как оживил из мертвых. Таким образом, Йешуа, получив бессмертие, получает право на вечное царство на престоле отца своего Давида.

Иешуа высок, но высота его — человеческая
по природе своей. Он высок по человеческим
меркам. Он человек. В нем нет ничего от Сына Божия.
М. Дунаев 1

Иешуа и Мастер, несмотря на то, что по объему занимают немного места в романе, являются центральными героями романа. У них немало общего: один - бродячий философ, не помнящий своих родителей и не имеющий никого на свете; другой — безымянный сотрудник какого-то московского музея, также совершенно одинокий.

Судьбы обоих складываются трагически, и этим они обязаны той истине, которая им открыта: для Иешуа — это идея добра; для Мастера - это та правда о событиях двухтысячелетней давности, которую он "угадал" в своем романе.

Иешуа Га-Ноцри. С религиозной точки зрения образ Иешуа Га-Ноцри является отступлением от христианских канонов, и магистр богословия, кандидат филологических наук М.М. Дунаев об этом пишет: "На древе утраченной истины, утонченного заблуждения созрел и плод под названием “Мастер и Маргарита”, с художественным блеском вольно или невольно - исказивший первооснову [Евангелие. — В.К.], а в результате вышел роман антихристианский, “евангелие от сатаны”, “анти-литургия”" 2 . Однако булгаковский Иешуа — это образ художественный, многомерный, оценка и анализ его возможны с различных точек зрения: религиозной, исторической, психологической, этической, философской, эстетической… Принципиальная многомерность подходов порождает множественность точек зрения, порождает споры о сущности этого персонажа романа.

Для читателя, впервые открывающего роман, имя этого персонажа является загадкой. Что оно означает? "Иешуа (или Иегошуа ) — это еврейская форма имени Иисус , что в переводе означает “Бог мое спасение”, или “Спаситель”" 3 . Га-Ноцри в соответствии с распространенным толкованием этого слова переводится как "Назарей; назарянин; из Назарета", то есть родного города Иисуса, где прошли его детские годы (родился Иисус, как известно, в Вифлееме). Но, коль выбрана автором нетрадиционная форма именования персонажа, нетрадиционным с религиозной точки зрения, неканоническим должен быть и сам носитель этого имени. Иешуа — это художественный, неканонический "двойник" Иисуса Христа (Христос в переводе с греческого — "Мессия").

Нетрадиционность образа Иешуа Га-Ноцри в сравнении с евангельским Иисусом Христом очевидна:

Иешуа у Булгакова - "человек лет двадцати семи" . Иисусу Христу, как известно, было тридцать три года во время свершения им жертвенного подвига. Относительно даты рождения Иисуса Христа, действительно, существуют расхождения среди самих церковно служителей: протоиерей Александр Мень, ссылаясь на труды историков, считает, что Христос родился на 6-7 лет раньше его официального рождества, исчисленного в VI веке монахом Дионисием Малым 4 . Этот пример показывает, что М. Булгаков, создавая свой "фантастический роман" (авторское определение жанра), основывался на реальных исторических фактах;

булгаковский Иешуа не помнит своих родителей. Мать и официальный отец Иисуса Христа названы во всех Евангелиях;

Иешуа по крови "кажется, сириец" . Еврейское происхождение Иисуса прослежено от Авраама (в Евангелии от Матфея);

Иешуа имеет одного-единственного ученика — Левия Матвея. У Иисуса, как утверждают евангелисты, было двенадцать апостолов;

Иешуа предан Иудой — каким-то едва знакомым молодым человеком, который, однако, не является учеником Иешуа (как в Евангелии Иуда является учеником Иисуса);

Иуда у Булгакова убит по приказанию Пилата, который хочет хотя бы этим успокоить свою совесть; евангельский Иуда из Кариота повесился;

после смерти Иешуа тело его похищает и предает земле Левий Матвей. В Евангелии — Иосиф из Аримафеи, "ученик Христа, но тайный из страха от иудеев";

изменен характер проповеди евангельского Иисуса, в романе М. Булгакова оставлено лишь одно нравственное положение "Все люди добрые" , к этому, однако, христианское учение не сводится;

оспорено божественное происхождение Евангелий. О записях на пергаменте ученика — Левия Матвея — Иешуа в романе говорит: "Эти добрые люди… ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. <...> Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал";

не говорится о божественном происхождении Богочеловека и распятии на кресте — искупительной жертве (у Булгакова казнимые "приговорены… к повешению на столбах!" ).

Читайте также другие статьи по творчеству М.А. Булгакова и анализу романа "Мастер и Маргарита":

• 3.1. Образ Иешуа Га-Ноцри. Сравнение с евангельским Иисусом Христом

ИЕШУА ГА-НОЦРИ

Персонаж романа «Мастер и Маргарита», восходящий к Иисусу Христу Евангелий. Имя «Иешуа Га-Ноцри» Булгаков встретил в пьесе Сергея Чевкина «Иешуа Ганоцри. Беспристрастное открытие истины» (1922), а затем проверил его по трудам историков. В булгаковском архиве сохранились выписки из книги немецкого философа Артура Древса (1865-1935) «Миф о Христе», переведенной на русский в 1924 г., где утверждалось, что по-древнееврейски слово «нацар», или «нацер», означает «отрасль « или «ветвь», а «Иешуа» или «Иошуа» - «помощь Ягве» или «помощь божию». Правда, в другой своей работе, «Отрицание историчности Иисуса в прошлом и настоящем», появившейся на русском в 1930 г., Древе отдавал предпочтение иной этимологии слова «нацер» (еще один вариант - «ноцер») - «страж», «пастух», присоединяясь к мнению британского историка библии Уильяма Смита (1846-1894) о том, что еще до нашей эры среди евреев существовала секта назореев, или назарян, почитавших культового бога Иисуса (Иошуа, Иешуа) «га-ноцри», т.е. «Иисуса-хранителя». В архиве писателя сохранились и выписки из книги английского историка и богослова епископа Фридерика В. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» (1873). Если Древе и другие историки мифологической школы стремились доказать, что прозвище Иисуса Назарей (Га-Ноцри) не носит географического характера и никак не связано с городом Назаретом, который, по их мнению, еще не существовал в евангельские времена, то Фаррар, один из наиболее видных адептов исторической школы (см.: Христианство), отстаивал традиционную этимологию. Из его книги Булгаков узнал, что упоминаемое в Талмуде одно из имен Христа - Га-Ноцри означает Назарянин. Древнееврейское «Иешуа» Фаррар переводил несколько иначе, чем Древе, - «чье спасение есть Иегова». С Назаретом английский историк связывал город Эн-Сарид, который упоминал и Булгаков, заставляя Пилата во сне видеть «нищего из Эн-Сарида». Во время же допроса прокуратором И. Г.-Н. в качестве места рождения бродячего философа фигурировал город Гамала, упоминавшийся в книге французского писателя Анри Барбюса (1873-1935) «Иисус против Христа». Выписки из этой работы, вышедшей в СССР в 1928 г., также сохранились в булгаковском архиве. Поскольку существовали различные, противоречившие друг другу этимологии слов «Иешуа» и «Га-Ноцри», Булгаков не стал как-либо раскрывать значение этих имен в тексте «Мастера и Маргариты». Из-за незавершенности романа писатель так и не остановил свой окончательный выбор на одном из двух возможных мест рождения И. Г.-Н.

В портрете И. Г.-Н. Булгаков учел следующее сообщение Фаррара: «Церковь первых веков христианства, будучи знакома с изящной формой, в которую гений языческой культуры воплощал свои представления о юных богах Олимпа, но, сознавая также роковую испорченность в ней чувственного изображения, по-видимому с особенной настойчивостью старалась освободиться от этого боготворения телесных качеств и принимала за идеал Исаино изображение пораженного и униженного страдальца или восторженное описание Давидом презренного и поносимого людьми человека (Исх., LIII, 4; Пс., XXI, 7,8,16,18). Красота Его, говорит Климент Александрийский, была в его душе, по внешности же Он был худ. Иустин Философ описывает его как человека без красоты, без славы, без чести. Тело Его, говорит Ориген, было мало, худо сложено и неблагообразно. «Его тело, - говорит Тертуллиан, - не имело человеческой красоты, тем менее небесного великолепия». Английский историк приводит также мнение греческого философа II в. Цельса, который сделал предание о простоте и неблагообразии Христа основанием для отрицания Его божественного происхождения. Вместе с тем, Фаррар опроверг основанное на ошибке латинского перевода Библии - Вульгаты - утверждение, что Христос, исцеливший многих от проказы, сам был прокаженным. Автор «Мастера и Маргариты» счел ранние свидетельства о внешности Христа достоверными, и сделал своего И. Г.-Н. худым и невзрачным со следами физического насилия на лице: представший перед Понтием Пилатом человек «был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта - ссадина с запекшийся кровью. Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора». Булгаков, в отличие от Фаррара, всячески подчеркивает, что И. Г.-Н. - человек, а не Бог, поэтому он и наделен самой неблагообразной, не запоминающейся внешностью. Английский же историк был убежден, что Христос «не мог быть в своей внешности без личного величия пророка и первосвященника». Автор «Мастера и Маргариты» учел слова Фаррара о том, что до допроса у прокуратора Иисуса Христа дважды били. В одном из вариантов редакции 1929 г. И. Г.-Н. прямо просил Пилата: « - Только ты не бей меня сильно, а то меня уже два раза били сегодня...» После побоев, а тем более во время казни, внешность Иисуса никак не могла содержать признаков величия, присущего пророку. На кресте у И. Г.-Н. в облике проступают довольно уродливые черты: «...Открылось лицо повешенного, распухшее от укусов, с заплывшими глазами, неузнаваемое лицо», а «глаза его, обычно ясные, теперь были мутноваты». Внешнее неблагообразие И. Г.-Н. контрастирует с красотой его души и чистотой его идеи о торжестве правды и добрых людей (а злых людей, по его убеждению, нет на свете), подобно тому как, по словам христианского теолога II-III вв. Климента Александрийского, духовная красота Христа противостоит его ординарной внешности.

В образе И. Г.-Н. отразились рассуждения еврейского публициста Аркадия Григорьевича (Авраама-Урии) Ковнера (1842-1909), чья полемика с Достоевским получила широкую известность. Вероятно, Булгаков был знаком с посвященной Ковнеру книгой Леонида Петровича Гроссмана (1888-1965) "Исповедь одного еврея" (М.-Л., 1924). Там, в частности, цитировалось письмо Ковнера, написанное в 1908 г. и критикующее рассуждения писателя Василия Васильевича Розанова (1856-1919) о сущности христианства. Ковнер утверждал, обращаясь к Розанову: "Бесспорно, что христианство играло и играет громадную роль в истории культуры, но мне кажется, что личность Христа тут почти ни при чем. Не говоря о том, что личность Христа более мифическая, чем реальная, что многие историки сомневаются в самом существовании его, что в еврейской истории и литературе о нем даже не упоминается, что сам Христос вовсе не основатель христианства, т. к. последнее сформировалось в религию и церковь лишь через несколько столетий после рождения Христа, - не говоря обо всем этом, ведь сам Христос не смотрел на себя, как на спасителя рода человеческого. Почему же Вы и Ваши присные (Мережковский, Бердяев и др.) ставите Христа центром мира, богочеловеком, святою плотью, моноцветком и т. п.? Нельзя же допустить, чтобы Вы и Ваши присные искренно верили во все чудеса, о которых рассказывается в Евангелиях, в реальное, конкретное воскресение Христа. А если все в Евангелии о чудесах иносказательно, то откуда у Вас обожествление хорошего, идеально чистого человека, каких, однако, всемирная история знает множество? Мало ли хороших людей умирало за свои идеи и убеждения? Мало ли их претерпело всевозможные муки в Египте, Индии, Иудее, Греции? Чем же Христос выше, святее всех мучеников? Почему он стал богочеловеком?

Что касается сущности идей Христа, насколько они выражены Евангелием, его смирения, его благодушия, то среди пророков, среди браминов, среди стоиков найдете не одного такого благодушного мученика. Почему же, опять-таки, один Христос спаситель человечества и мира?

Затем никто из вас не объясняет: что же было с миром до Христа? Жило же чем-нибудь человечество сколько тысячелетий без Христа, живут же четыре пятых человечества вне христианства, стало быть, и без Христа, без его искупления, т. е. нисколько в нем не нуждаясь. Неужели все бесчисленные миллиарды людей погибли и обречены на погибель потому только, что они явились на свет до Спасителя-Христа, или за то, что они, имея свою религию, своих пророков, свою этику, не признают божественность Христа?

Наконец, ведь девяносто девять сотых христиан до сего времени понятия не имеют об истинном, идеальном христианстве, источником которого считаете Христа. Ведь отлично же знаете, что все христиане в Европе и Америке скорее поклонники Ваала и Молоха, чем моноцветка Христа; что в Париже, Лондоне, Вене, Нью-Йорке, Петербурге и в настоящее время живут, как жили раньше язычники в Вавилоне, Ниневии, Риме и даже Содоме… Какие результаты дали святость, свет, богочеловечность, искупление Христа, если его поклонники остаются язычниками до сих пор?

Имейте мужество и отвечайте ясно и категорично на все эти вопросы, которые мучат непросвещенных и сомневающихся скептиков, а не прячьтесь под ничего не выражающие и непонятные восклицания: божественный космос, богочеловек, спаситель мира, искупитель человечества, моноцветок и т. п. Подумайте о нас, алчущих и жаждущих правды, и говорите с нами человеческим языком".

И. Г.-Н. у Булгакова говорит с Пилатом вполне человеческим языком, и выступает только в своей человеческой, а не божественной ипостаси. За пределами романа остаются все евангельские чудеса и воскресение. И. Г.-Н. не выступает в качестве создателя новой религии. Эта роль уготована Левию Матвею, который "неправильно записывает" за своим учителем. И девятнадцать веков спустя в язычестве продолжают пребывать даже многие из тех, кто считает себя христианами. Неслучайно в ранних редакциях "Мастера и Маргариты" один из православных священников устраивал распродажу церковных ценностей прямо в храме, а другой, отец Аркадий Элладов, убеждал Никанора Ивановича Босого и других арестованных сдавать валюту. В последующем эти эпизоды из романа ушли из-за своей явной нецензурности. И. Г.-Н. - это Христос, очищенный от мифологических наслоений, хороший, чистый человек, погибший за свое убеждение, что все люди - добрые. А церковь по силам основать лишь Левию Матвею, человеку жестокому, каким и называет его Понтий Пилат, и знающему, что "крови еще будет".

Булгаковская энциклопедия. - Академик . 2009 .

Спрашивает Lana
Отвечает Александр Серков, 22.09.2013

Lana пишет: "Спасибо Александру Серкову за ответ. Вы правильно написали что в Торе этого нет, я имела в виду греч. койне. Насчет имени Иешуа-Иисуса. У меня есть вопрос. Более 15 лет я называла Иешуа Иисусом, и в этом нет проблем! Но вот однажды изучая Библию и Танах, я остановилась на имени. Почему имена Иисуса, апостолов при переводе Библии на разные языки изменили? Ведь если мы едем в другую страну даже жить и меня зовут Лана, мне не предлагают называть Клава, тем более что в русском языке вообще нет имени Иисус.

Лана, давайте начнем с имени за рубежом. Один парнишка собирался уезжать в Германию на постоянное место жительства. Звали его Яша, полное имя Яков. Я сказал ему сразу, что в Германии тебя, Яша, будут называть "Ягоб". Он злился, нет, я и там буду Яков. Потом я был в Германии и видел его и спросил: Ну, как тебя здесь зовут? Да, - говорит, -я здесь Ягоб [Ягоп].

А моя родственница Антонина Бобкова в Германию переехала и там стала - Тони Бобков.

Теперь в отношении имени Иешуа-Иисуса. Да, на иврите есть такое имя Иешуа. Но это не полное имя, полное имя יְהוֹשֻׁעַ ‎Иегошуа.

Пойдем дальше. Новый Завет был написан на греческом языке, и вот здесь проблема языковая. На греческом нет буквы Ш. И вот вместо еврейской буквы ШИН пришлось произносить греческую букву СИГМА. У нас такая проблема существует при переводе английских имен на русский, когда у нас нет такого звука, как на английском. В слове White первый звук на английском произносится между В и У, это дифтонг У(в)а. На русский переводится либо Вайт, либо Уайт.

Библия на русский язык пришла к нам из греческого. Тем более Новый Завет был написан не на иврите, а на греческом. И таким образом, к нам пришло грекофицированное имя Иисус. И это норма русского языка. Да, из людей никого этим именем не называют. Иудой тоже сейчас никого на русском языке не называют, но имя на русском все же звучит именно Иуда.

Поэтому на русском языке мы придерживаемся таких норм при произнесении слов, которые считаются общепринятыми.

С уважением, Александр.

Читайте еще по теме "Разное":

Образ Воланда

Мессир Воланд является наиболее могущественным действующим лицом романа. Он обладает громадной властью над обитателями реального и загробного миров, и его могущество постоянно подчёркивается членами его свиты. Сразу же после его появления в Москве жизнь переворачивается с ног на голову, и никто не может ему противостоять, в том числе и люди из «соответствующих органов». Воланд способен безоглядно распоряжаться людскими судьбами по своему усмотрению, сделать человека несчастным или же счастливым.

Булгаковский Воланд, как и его помощники, не является в романе носителем зла. Он не представитель противостоящей Богу силы, а скорее его помощник, выполняющий грязную работу. Добро, воплощением которого являются Мастер и Иешуа Га-Ноцри, изображено автором слабым и беззащитным. Роль Воланда и его свиты – ограждать силы добра от зла. Таким образом, эти персонажа вершат на земле справедливость. Воланд является в романе символом воздаяния по заслугам, символом высшей справедливости. Так, Берлиоза и Ивана Бездомного он наказал за неверие.

Главные герои романа, Мастер и Маргарита, являются единственными, кого Воланд не наказал, а наградил. Маргарите для этого пришлось выдержать серьёзные испытания: совершив грехопадение, сохранить гордость, дав обещание, не отказаться от него, даже жертвуя собой. Мастера же сатана вознаграждает без испытаний – только за роман, написанный им, и за страдания, перенесённые из-за этого романа. Он возвращает Мастеру сожжённый роман, убеждая его в том, что «рукописи не горят».

В изображении Булгакова Иисус Христос не Бог и не сын Бога. И в поведении, и во внешнем облике, и в мыслях его почти нет ничего от героя евангельской легенды. Это вполне земной, обыкновенный человек, бродячий проповедник по имени Иешуа и по прозвищу Га-Ноцри. Иешуа – физически слабый человек, испытывающий боль и страдание, он боится, что его будут бить и унижать, он не так смел и не так силён. Но вместе с тем он – высокоразвитая индивидуальность. Он – человек мысли, живёт «своим умом».

Иешуа привели как преступника к прокуратору Понтию Пилату, одному из самых могущественных людей Иудеи. Понтий Пилат проникается к этому слабому человеку, подсудимому, большой симпатией и уважением, потому что тот давал совершенно искренние ответы на все вопросы, был интересным собеседником, ради спасения своей жизни не отказывался от своих убеждений.

Иешуа Га-Ноцри убеждён в том, что «злых людей нет на свете». Кроме того, он утверждал, что «рухнет храм старой веры». Именно за эти слова его и приговорили к смертной казни, так как они подрывали власть первосвященника Каифы.

Булгаковский Христос – искренний, добрый, честный, мудрый и слабый, т.е. обладает чисто человеческими чертами. Создаётся впечатление, что в проповеднике и философе нет вообще ничего божественного. Однако есть в его характере одна черта, благодаря которой люди и объявили Иешуа святым. Эта черта – милосердие, которая проистекала из его удивительной доброты и веры в то, что «злых людей нет на свете». Га-Ноцри никого не судил за поступки и даже за зло, причинённое ему самому.

В образе Иешуа Га-Ноцри Булгаков изобразил не просто человека, он показал его с лучшей стороны, таким, каким он должен быть, идеалом, примером для подражания. Иешуа был казнён – и при этом смог позволить себе простить своих мучителей и палачей. И эти самые мучители и палачи раскаялись в своём преступлении. Это главная черта булгаковского героя: способность силой слова делать людей лучше, чище, счастливее.