ВСЕ ФОТО

Яды , они же токсические вещества, это химические вещества, способные при попадании в организм в достаточных дозах вызывать интоксикацию (отравление) или смерть. Яды могут попасть в организм через рот, легкие или кожу, либо абсорбироваться на коже при контакте с ней.

Один из возможных способов классификации ядов основан на объединении их в группы по химическим и физическим признакам, например кислоты, щелочи, алкалоиды, промышленные растворители, неорганические соединения, органические соединения, ядовитые газы, ядовитые пищевые продукты.

Кроме того, яды можно классифицировать по их физиологическому действию. Ряд химических веществ выступает в качестве ядов местного действия; в их числе:

1) едкие вещества, разрушающие ткани при непосредственном контакте (неорганические кислоты, едкие щелочи и фенол);

2) раздражающие вещества, в частности соединения мышьяка, свинца, ртути, цинка.

3) яды системного действия; они попадают в кровоток и воздействуют на сердце, почки, нервную систему и другие жизненно важные органы. К этому типу относятся цианиды, снотворные, производные опия и стрихнин.

Издавна существовало представление, что если природа создала яд, то она имеет к нему и противоядие, нужно только суметь его найти, а это дело нелегкое.

Если при заболеваниях эмпирически иногда удавалось найти правильный путь лечения, то при отравлениях исключительно долго преобладало суеверие. Объяснение найти нетрудно: отравители держали в секрете рецепты ядов, шарлатаны были заинтересованы в том, чтобы заинтриговать публику. Все это приводило к тому, что в медицине долгое время не накапливалось даже толковых наблюдений и болезни часто объяснялись действием ядов, а отравления, напротив, болезнями.

Определить яд только по симптомам чрезвычайно трудно. Перитонит и острое несварение желудка похожи на отравление кислотами и соединениями металлов; апоплексия, эпилепсия и кровоизлияние в мозг – на отравление наркотиками; симптомы сотрясения мозга – на опьянение. Снотворные и алкалоиды часто вызывают расширение или, наоборот, сужение зрачков. По запаху выдыхаемого воздуха можно определить отравление аммиаком, уксусной кислотой и цианидом (запах горького миндаля).

Синюшность кожи (цианоз), появляющаяся при поверхностном дыхании, указывает на яды с разъедающим действием, соединения свинца или ядовитые пищевые продукты. Повреждение ротовой полости и тканей желудка, сопровождающееся рвотой с кровью и слизью, вызывается отравлением сильными кислотами и щелочами. Головокружение, рвота и понос предполагают воздействие раздражителей желудочно-кишечного тракта, отравление пищевыми продуктами или соединениями металлов типа свинца, мышьяка и меди. Аконит, мышьяк и свинец вызывают паралич.

Главными источниками случайных отравлений со смертельным исходом служат этиловый (винный) спирт, наркотики (героин и кокаин), барбитураты, свинец, метиловый (древесный) спирт и четыреххлористый углерод. При самоубийствах чаще всего отравляются барбитуратами, бытовым газом, выхлопными газами и цианидом. Дети до шести лет часто отравляются и погибают, принимая препараты железа за конфеты.

Античная история - история отравлений

Греческие мифы неоднократно обращаются к ядам. Геката – повелительница теней в подземном мире, богиня призраков и ночных кошмаров, знаток ядовитых средств; Медея – героиня знаменитого сказания об аргонавтах – колдунья и жестокая отравительница. "Травы Медеи" (аконит) воспевают греческие и римские поэты. Кроме того, эллины имели "государственный яд", называемый ими цикутой, который приобрел горькую славу, будучи причиной смерти многих прославленных мужей в Греции. О смертоносной цикуте пишут в римское время Плиний, Тацит, Сенека: "Цикута, яд, страшный при потреблении, использовали в Афинах,чтобы убивать преступников" (Плиний Ст.); "Это яд, которым убивали преступников в Афинах" (Тацит); "Яд, которым умерщвляются осужденные уголовным судом афиняне" (Сенека). Афины, как и другие полисы, не сразу дошли до народовластия, но реформы Солона (594 г. до н.э.), правление и законы Перикла (около 490...429 гг. до н.э.) укрепили в Афинах демократическое управление, которое нужно понимать как наличие определенных правовых норм всех свободных граждан полиса.

Интерес к ядовитым растениям сохранился и в древнем Риме. Так, когда в Риме в период гражданских войн порок и распутство достигли высокой степени, самоубийство вошло в обычай, и, в случае уважительной причины, можно было от властей получить отвар болиголова или аконита. Римляне смотрели на добровольную смерть как на своеобразную доблесть.

Первое "дело об отравлениях" в Риме имело место произошло в 331 г. до н.э. Отравления обрушились на знатных патрициев как эпидемия, которой и приписывали происходящее. По доносу рабыни дело поступило в Сенат: у патрицианок, имена которых сохранила история (Корнелия и Сергия), были обнаружены различные снадобья, но они уверяли, что это лекарства, а не яды. Однако, когда их заставили показать это на себе, они погибли. При расследовании было казнено 100 женщин-отравительниц (Тит Ливий).

Отравления в Риме приобрели столь массовый характер, что пробователи пищи объединяются в особую коллегию, как прочие ремесленники*. А древний обычай чокаться, чтобы вино выплескивалось из одного кубка в другой. Для чего? Для того, чтобы показать, что в вине нет яда. Должность раба, проверяющего пищу, была введена у римлян Антонием по примеру восточных царей.

Во время длительного принципата Августа много говорили об отравлениях, но подозрения падали не на него, а на его жену Ливию. Ливия, женщина властная и честолюбивая, подчинила своей воле императора при выборе наследника. Август был очень озабочен этим вопросом, так как его прямые потомки – внуки Гай и Люций (сыновья дочери от первого брака) умерли в расцвете сил и молодости, что приписывалось козням мачехи. "Жестокие мачехи готовят смертельный яд" – эти строки из стихов Овидия ходили в обществе. Гай Калигула называл свою прабабку Ливию "Улиссом в женском платье".

Пока происходили все эти события, здоровье Августа ухудшилось и некоторые подумывали, не было ли здесь злого умысла Ливии.

Император Калигула также был знатоком ядов. Он знал их свойства, составлял различные смеси и, по-видимому, проверял их на рабах. Когда гладиатор по имени Голубь одержал победу, но был слегка ранен, Калигула вложил ему в рану смесь ядов, с тех пор называл ее "голубиной" и записал под этим названием в список своих отрав. Многим римлянам Калигула посылал отравленные лакомства. После его смерти был обнаружен огромный ларь, наполненный различными ядами. Преемник Калигулы – Клавдий – сжег содержимое этого ларя, сгорели и яды и записи императора-отравителя. Существует и другая версия: Клавдий велел бросить ларь в море, и волны прибивали долгое время отравленную рыбу к окрестным берегам.

После убийства Калигулы власть, в известной мере случайно, перешла к Клавдию, обещавшему военным награды, если они ему присягнут. Клавдий всегда находился под влиянием своих жен и вольноотпущенников, которые приобретали над ним большую власть. От Мессалины Клавдий имел сына Британника и дочь Октавию. После казни Мессалины он женился на Агриппине, матери четырехлетнего Нерона.

Нужно думать, что немало трудов приложила честолюбивая Агриппина, расчищая дорогу к власти своему сыну. Под его давлением на тринадцатом году жизни Нерон был усыновлен Клавдием, а затем Клавдий женил его на своей дочери Октавии. К концу жизни Клавдий явно жалел о своем браке с Агриппиной и об усыновлении Нерона. Умер Клавдий от яда, приготовленного знаменитой в Риме отравительницей Локустой, женщиной галльского происхождения*. Яд был подан в грибах, особенно любимом кушанье Клавдия. Б заговоре принимал участие врач Клавдия (Тацит).

Предполагается, что Локуста пользовалась ядом, в основе которого был аконит, но римляне знали также и цикуту. Вполне возможно, что яды готовились из смеси этих и других ядовитых растений. Локуста получила в подарок за услугу от Нерона богатое поместье и право иметь учеников. Казнена она была Гальбой в 68 г.

В этой связи нужно еще упомянуть Марка Аврелия Антонина, вошедшего в историю под именем Каракаллы. Этот император царствовал шесть лет (211...217) и был убит, как и многие его предшественники. Каракалла был дик, жесток и мстителен. После смерти Каракаллы во дворце было найдено множество ядов, которые он получал из Азии частично в дар, а частично платя за них очень большие деньги. Предания называют имена его сподвижников, умевших смешивать яды и занимавшихся черной магий и алхимией. Возможно, что Каракалла не только приобретал яды, но и перепродавал их в римские провинции, как весьма дорогостоящий товар.

Любовные снадобья, в состав которых входили и ядовитые средства, и магия нашли новую родину в Восточном Риме (Константинополе). Один из первых императоров Восточного Рима Валент (364...378 гг.) опубликовал закон, по которому лица, заподозренные в отравлении, подвергались смертной казни. В правление Юстиниана I (вступил на престол в 527 г.), когда было приведено в систему все римское законодательство, законы делаются особенно строгими. Всех изготовляющих любовные напитки, владеющих тайной колдовства, отравителей наказывали смертью на кресте, сжигали или бросали в клетку с дикими животными. Наказывали также врачей, если выяснялось, что лечение было связано с преступлением.

В Византии на протяжении тысячелетнего ее существования в бесконечных заговорах и борьбе за престол побежденный соперник устранялся обычно ослеплением, хотя известно, что и яды находили там своих адептов, В Византии считали этот обычай чуть ли не человеколюбивым и смертную казнь часто заменяли ослеплением. Варяги научились у византийцев ослеплять своих врагов. Переняли этот обычай и русские князья. Так, галицкий князь Дмитрий Шемяко в 1446 г. ослепил законного великого московского князя Василия, прозванного Темным.

Борджа - самые известные отравители

Италия сохраняет традиции древнего Рима, ибо итальянские яды и итальянские противоядия продолжают занимать ведущее место в истории отравлений.

В 1492 г. испанская королевская чета, Изабелла и Фердинанд, желая иметь поддержку в Риме, истратила 50 тысяч дукатов на подкуп участников конклава в пользу своего кандидата испанца Родриго Борхи, в папстве принявшего имя Александра VI. В Италии его назвали Борджа, и под этим именем Александр VI и его потомки вошли в историю. Разврат папского двора не поддается описанию. В блуде, кровосмешении, заговорах, убийствах, отравлениях вместе с Александром VI принимали участие его сын Чезаре, впоследствии кардинал, и дочь Лукреция. Богатство и власть позволяли Александру VI играть значительную роль в политике, но его гнусная жизнь была известна в народе из пересказов и из обличительных проповедей доминиканского монаха Савонаролы (Савонарола был обвинен папой в ереси и казнен в 1498 г.).

Высокое положение Александра VI и преступления, творимые в его семье, нашли отражение в бесчисленных записях современников и последующих историков. Об отравлениях знатных лиц сообщают не только хронисты, но и преемник Александра VI на папском престоле папа Юлий II. Вот несколько выдержек из старых хроник: "Как правило, использовался сосуд, содержимое которого в один прекрасный день могло отправить в вечность неудобного барона, богатого служителя церкви, слишком разговорчивую куртизанку, излишне шутливого камердинера, вчера еще преданного убийцу, сегодня еще преданную возлюбленную. В темноте ночи Тибр принимал в свои волны бесчувственное тело жертвы "кантареллы"...".

"Кантареллой" в семье Борджа называли яд, рецепт которого якобы Чезаре получил от своей матери Ваноццы Катанея, римской аристократки, любовницы отца. Яд содержал, по-видимому, мышьяк, соли меди и фосфор. Впоследствии миссионеры привезли из завоеванной в то время Южной Америки ядовитые местные растения, а папские алхимики готовили смеси столь ядовитые, что одна капля яда могла убить быка.

"Завтра утром, когда проснутся, Рим узнает имя кардинала, который в эту ночь спал своим последним сном", – такие слова приписывают Александру VI, сказавшему их якобы своему сыну Чезаре накануне праздника в Ватикане, имея в виду использовать праздничный стол для отравления неугодного кардинала.

Предания гласят, что то ли Лукреция, то ли Александр VI владели ключом, рукоятка которого заканчивалась незаметным острием, натираемым ядом. Будучи приглашенным открыть этим ключом покои, где хранились произведения искусства, гость слегка оцарапывал кожу руки, и этого было достаточно для смертельного отравления. Лукреция имела иглу, внутри которой был канал с ядом. Этой иглой она могла в толпе погубить любого человека.

Не менее страшен и Чезаре, пытавшийся объединить под своей властью княжества Романьи. "Его дерзость и жестокость, его развлечения и преступления против своих и чужих были так велики и так известны, что все в этом отношении передаваемое он переносил с полным равнодушием... Эта страшная зараза Борджа длилась в течение многих годов, пока смерть Александра VI позволила людям снова вздохнуть свободно".

Смерть Александра VI была вызвана случайностью. Он решил отравить неугодных ему кардиналов, но, зная, что они опасаются его трапез, попросил кардинала Адриана ди Карнето уступить на день его дворец для устройства пира. Предварительно он послал туда своего камердинера с отравленным вином и наказал подавать его тем, на кого он укажет. Но в силу роковой для Александра VI ошибки он осушил бокал этого вина, в то время как Чезаре разбавил его водой. Папа скончался после четырех дней мучений, а двадцативосьмилетний Чезаре остался жив, но долго страдал от последствий отравления.

Итальянская школа отравителей нашла новое покровительство в лице французской королевы Екатерины Медичи (1519-1589), происходившей из знатной итальянской семьи банкиров и правителей Флоренции, внучатой племянницы папы Климента VII. При жизни мужа, короля Генриха II, Екатерина не играла сколько-нибудь значительной политической роли. После неожиданной смерти Генриха II (он был ранен на турнире) она остается с четырьмя сыновьями, старшему из которых Франциску II едва минуло 15 лет. Смерть быстро унесла и этого сына, и Екатерина стала регентшей при десятилетнем короле Карле IX.

Екатерина привезла с собой во Францию традиции дома Медичи, к ее услугам были и исполнители, знатоки черной магии, астрологи два итальянца Тико Брае и Космо (Козимо) Руджиери и флорентиец Бианки – большой любитель изготовления духов, душистых перчаток, женских украшений и косметики. Лейб-врач королевской семьи, известный хирург Амбруаз Паре считал, что за всеми этими предметами стоят яды, и писал поэтому, что лучше было бы "избегать этих духов, как чумы, и выпроводить их (этих лиц) из Франции к неверным в Турцию".

Екатерину считают виновницей смерти королевы Наваррской Жанны д"Альбре, матери будущего короля Франции Генриха IV, активной деятельницы партии гугенотов. "Причиной ее смерти, – писал д"Обинье*, – был яд, который через надушенные перчатки проник в ее мозг. Изготовлен он был по рецепту мессера Рено, флорентийца, сделавшегося после этого ненавистным даже врагам этой государыни". Жанна д"Альбре погибает от мышьяка, мышьяк был обнаружен и у человека, пытавшегося отравить Колиньи. Маловероятно, что отравленные перчатки были причиной гибели королевы Наваррской, но эту версию приняли современники описываемых событий. Одобряя попытки отравления Колиньи, канцлер Карла IX, а впоследствии кардинал Бираг, говорил, что религиозная война должна разрешаться не потерей большого количества людей и средств, а поварами и лицами, обслуживающими кухни.

Другая версия рассказывает о Тофане, проживавшей в Неаполе и продававшей за большие деньги таинственную жидкость в маленьких пузырьках с изображением святого. Они были распространены по всей Италии и назывались неаполитанская водичка, "аква Тофана" ("вода Тофаны") или "манна святого Николая Барийского". Жидкость была прозрачна и бесцветна и не вызывала подозрения, так как изображение на бутылочках святого позволяло думать, что это церковная реликвия. Деятельность отравительницы продолжалась до тех пор, пока лейб-врач Карла VI Австрийского, исследовавший жидкость, не заявил, что это яд и что в его состав входит мышьяк. Тофана не признала свою вину и спряталась в монастыре. Аббаты и архиепископ отказались ее выдать, так как между церковью и светской властью был антагонизм. Негодование в обществе было столь велико, что монастырь был окружен солдатами. Тофана была схвачена, казнена, а тело ее забросили в монастырь, который ее долго скрывал. Хроники сообщают, что это произошло в Палермо в 1709 г. (по другим данным – в 1676 г.) и что Тофаной было отравлено более 600 человек. Вполне возможно, что этим же именем называлась более поздняя отравительница, которая не только жила во многих городах Италии, но бывала и во Франции.

"Государство - это яд"

Франция достигла своего внешнего и внутреннего могущества при короле Людовике XIV (1643...1715). В его долгое царствование создается централизованное государство, которое он сам определяет словами "Государство это я". Пышный двор, чопорный этикет становятся образцом для всех государств Европы. XVII век в Европе называют веком Людовика XIV. Но на этом фоне, как раковая опухоль, разрастаются преступления. "Преступления (отравления) преследовали Францию в годы ее славы так же, как это случилось в Риме в эпоху лучших дней республики" (Вольтер).

Хроники бросают тень на многие дворы Европы, где увлечение алхимией шло рука об руку с появлением шарлатанов, отравителей и знатоков черной магии.

Первое и наиболее страшное дело случилось в середине царствования Людовика XIV. Начало положила молоденькая маркиза Мари Мадлен де Бренвилье. Жизнь ее настолько необычна, что помимо мемуаров современников она описана в небольшой новелле Александра Дюма и в повести Гофмана "Мадемуазель де Скюдери".

Пишут, что бесстрашная маркиза проверяла действие ядов на больных, которых она навещала в больнице Отель-Дье. Маркиза не только поверила в силу яда, но и убедилась, что врачи не могут его обнаружить в теле отравленного. После этого участь ее отца Дре д"Обре была решена: дочь давала ему яд маленькими порциями и через восемь месяцев болезни он умер. Однако большая часть состояния отца перешла к его двум сыновьям. Новый сообщник компании отравителей, некий Лашоссе, игрушка в руках маркизы, погубил обоих братьев в течение года. Маркиза стала наследницей, на нее начали падать подозрения, но при вскрытии трупов ее родных врачи признаков отравления не находили.

Погубил маркизу случай. Широко распространенная легенда говорит, что Сент-Круа внезапно умер в лаборатории, отравившись ядовитыми парами, от которых он защищался случайно разбитой стеклянной маской. Есть и другие версии его смерти, но факт ее остается неопровержимым. Узнав о смерти Сент-Круа, маркиза будто бы закричала: "Маленький ящик!". По другим рассказам, этот маленький ящик она получила по завещанию от Сент-Круа. Полиция проверила свойства жидкостей, находившихся в этом таинственном ящике, на животных, которые погибли. Над маркизой сгущались тучи, но молодость, красота и деньги на какое-то время спасали ее, хотя за ней числились и другие преступления, кроме рассказанных. Де Бренвилье бежала из Франции после ареста своих сообщников, скрывалась три года в разных местах, но ее выследили в Льеже и привезли в Париж. Когда она предстала перед верховным судом парижского парламента, король велел, чтобы "правосудие было осуществлено независимо от звания".

Маркиза де Бренвилье была казнена в 1676 г. К этому времени во Франции появилось большое количество алхимиков, в числе которых было много людей двора. Поиски философского камня шли, однако, рука об руку с отравлениями. На сцену выходит женщина под именем Ла Вуазен. Она поддерживает алхимиков, принимает участие в организации мануфактуры и, по-видимому, зарабатывает большие деньги. Ла Вуазен умна и наблюдательна, она прекрасный физиономист и составила классификацию, в которой связывает черты лица с определенным характером человека. Ее официальной вывеской было гадание и предсказание судьбы, но вся черная магия входила в арсенал ее интересов: колдовство, любовные средства, а также яды создали ей рекламу в Париже. "Нет для меня ничего невозможного", – говорила она своим клиентам. Ла Вуазен не только предсказывала наследникам смерть их богатых родственников, но даже бралась на деле помочь выполнению своих предсказаний. Французы, склонные все высмеивать, называли ее средства "порошок для наследования".

Ла Вуазен и ее соучастники были приговорены к смертной казни, после того при обыске у них были обнаружены мышьяк, ртуть, многие растительные яды, порошок шпанской мушки и биологические ингредиенты (остатки животных, экскременты, кровь, моча и т.д.), которые тогда тоже рассматривались как яды.

XVIII век и царствование Людовика XV не избавляют Францию от политических интриг, где многие конфликты решались с помощью ядов. Опять, как и в прошлое царствование, слухи об отравлении сопровождали болезни и смерти знатных особ. Слухи эти питались тем, что вокруг скучающего короля постоянно шла борьба за влияние на него между его фаворитками и придворными лицами. Она достигла особенного накала, когда в продолжение небольшого промежутка времени умерла фаворитка короля маркиза Помпадур, дофин, дофина и, наконец, королева. Подозрения падали на министра иностранных дел герцога Шуазеля, которого явно обвиняла в отравлении маркиза Помпадур. Хроники говорят о том, что дофина Мария-Жозефина, принцесса Саксонская, также считала, что ее отравили.

Суд да дело

Начало эпохи судебной токсикологии было положено во Франции и связано с именем Матьё Жозефа Бонавонтюра Орфилы (род. в 1787 г.). В 1811 г. организовал у себя дома лабораторию, где занимался изучением действия ядов на животных, более всего интересуясь мышьяком. В 26 лет он опубликовал первую книгу по токсикологии и постепенно завоевал славу главного токсиколога Франции. Испробовав много способов определения мышьяка в теле отравленного, он натолкнулся на вышедшую в 1836 г. статью английского химика Джемса Марша, изобретателя простого метода определения малых количеств мышьяка. Пользуясь этим новым методом, Орфила выяснил, что мышьяк содержится в норме в теле человека, что реактивы часто бывают загрязнены мышьяком и что это может приводить к ошибочным заключениям.

1840 год считают годом рождения судебной химии. Слушалось дело Марии Лафарг, отравившей своего мужа мышьяком. Из Парижа в качестве эксперта был приглашен Орфила, который "показал" составу суда металлический мышьяк, выделенный из организма жертвы.

Практически очень полезным оказалось наблюдение о способности мышьяка накапливаться в волосах, при этом мышьяк остается как бы запакованным в волос, передвигаясь по мере роста от корня по его длине. Таким образом можно с достаточной точностью судить о времени, прошедшем после отравления. Однако при определении мышьяка в трупе после его захоронения выяснилось, что под влиянием гнилостных бактерий нерастворимый мышьяк кладбищенской земли переходит иногда в растворимое состояние, проникает в труп и накапливается в тканях.

Сенсационным оказался процесс об отравлении, разбиравшийся в 50-е годы нашего столетия во Франции более 10 лет в связи с этими новыми данными. Экспертами были такие известные ученые, как токсикологи Рене Фабр, Кон-Абрест и физик Фредерик Жолио-Кюри.

XIX век может считаться началом эпохи, когда из многих растений начали выделять действующее начало. Первые открытия сделал Сертюнер, выделивший в 1803 г. из опия морфий, в 1818 г. Ковант и Пелетье обнаружили в рвотном орехе стрихнин*, в 1820 г. Десоссе нашел в хинном дереве хинин, а Рунге в кофе – кофеин, в 1826 г. Гизекке открыл кониин в болиголове, а через два года Поссель и Райман из табака выделили никотин, Майн в 1831 г. получил из красавки атропин.

Первые преступления, вызываемые приемом алкалоидов, были делом рук врачей, ибо они узнали их свойства раньше, чем это стало известно широкой публике. Преступники действовали смело, так как были уверены в успехе: обнаружить яд было невозможно. 15 ноября 1823 г. при разборе дела врача Эдмэ Кастана, обвиняемого в отравлении морфием своих друзей братьев Ипполита и Огюста Балле в надежде получить их состояние, генеральный прокурор Франции де Брое в отчаянии воскликнул: "Вы, убийцы, не пользуйтесь мышьяком и другими металлическими ядами. Они оставляют следы. Используйте растительные яды! Травите своих отцов, травите своих матерей, травите всех своих родственников, и наследство будет вашим".

Оскар Уайльд в очерке "Кисть, перо и отрава" описывает биографию молодого художника и писателя Томаса Гриффита Уэнрайта. Этот денди, утонченный и одаренный, ради денег совершает ряд преступлений при помощи нового яда – стрихнина.

Растерянность и негодование криминалистов заставило химиков-аналитиков оставить сравнительно хорошо изученные минеральные яды и заняться методами обнаружения растительных алкалоидов. Как всегда, в новом деле успехи сменялись разочарованиями, и, хотя в середине века уже были разработаны цветные реакции, открывавшие многие алкалоиды в организме отравленного, только XX век разрешил эту сложную задачу благодаря успехам физики.

Судебные медики воспользовались всеми методами физики и физической химии и начали привлекать на помощь специалистов в этих новых областях знания. Эти же методы нашли широкое применение в связи с тем, что развитие химико-фармацевтической промышленности привело к изготовлению новых синтетических лекарств, которые потенциально были чрезвычайно опасны, так как в руки миллионов людей попадали все новые и новые средства, которые могли использоваться и для преступных целей.

В начале 1930-х годов на первом месте стояли производные барбитуровой кислоты (барбитураты, снотворные и успокаивающие). Различные препараты этого класса буквально наводнили рынок: так, их мировое производство в 1948 г. составило 30 тонн.

Вторая мировая война принесла новую волну синтетических препаратов: тяжелое время, экономические и социальные бедствия привели к поискам средств, снимающих нервное напряжение. Были созданы лекарства, получившие название транквилизаторов (успокаивающих). Все эти новые синтетические лекарства обладают и токсическим действием при приеме больших доз или при постоянном применении.

К чести современных судебно-медицинских экспертов нужно сказать, что они держат тесную связь со специалистами в области физической химии, не говоря уже о том, что многие судебно-медицинские лаборатории оборудованы соответствующей физико-химической аппаратурой.

В настоящее время для определения очень малых количеств вредных веществ широко применяют такие методы, как эмиссионный спектральный анализ, атомная абсорбционная спектроскопия, полярография, различные виды хроматографии, активационный анализ и некоторые другие способы.

Как вы думаете, что является тайным оружием слабых женщин и могущественнейших мужчин, явных недругов и близких друзей? Что, как показывает мировой опыт, наиболее эффективно при разрешении конфликтов? Вне всякого сомнения, ответ будет - яд. Не будет преувеличением, если сказать, что, сколько мы знаем человеческую цивилизацию, столько же лет истории отравлений. Запутанной и нескончаемой. Мало ещё в какой области познания было совершено столько выдающихся открытий, по сути своей преступных и бесчеловечных, видимо потому и наиболее востребованных сильными мира сего...
Первые сведения об употреблении ядов мы находим в древнегреческих мифах. Своими любящими женами были отравлены величайшие герои Эллады - аргонавт Ясон и воитель Геракл. Они приняли мучительную смерть от пропитанной ядом одежды, заплатив за супружескую измену самой дорогой ценой - своей жизнью. Тем самым женщины впервые доказали своё несомненное превосходство над сильным полом и открыли сезон охоты на неверных мужей, которым отныне следовало крепко думать, заводя интрижку на стороне, так как финал её мог быть очень печальным.
Древнейшими ядами вне всякого сомнения были яды растительного и животного происхождения. Множество опаснейших созданий - змей, пауков, сколопендр - испокон веку сосуществовало с человеком, и со временем он научился пользоваться их смертоносным оружием в своих интересах. Именно Востоку - средоточию всех мыслимых ядовитых созданий - человечество обязано появлению самых изощренных методик расправы с неугодными.
Одним из древнейших можно считать следующий метод: ночью в шатёр неприятеля подбрасывались несколько змей, которые в поисках тепла заползали под спящего на земле человека. Стоило ему пошевелиться, как потревоженные змеи кусали его. Для соплеменников ужаленного смерть его казалась естественной и случайной. Вероятность успеха многократно возрастала, если в качестве оружия использовалась королевская кобра. Количество яда, вводимого ею, чрезвычайно велико. Она просто "накачивала" жертву ядом до появления судорог и паралича. Смерть наступала почти мгновенно. Не менее смертоносным оружием была и цепочная гадюка, яд которой вызывал у человека обильные кровотечения из носа, рта, глаз, заканчивающиеся, обыкновенно, летальным исходом.
С появлением папируса и пергамента, техника эта видоизменилась: ядовитых насекомых либо детёнышей крайтов и пам начали заворачивать в свиток, предназначавшийся врагу. При попытке его раскрытия происходила стремительная атака, мягко говоря, недружественных и отлично вооруженных созданий. Со всеми вытекающими отсюда последствиями...
По прошествии некоторого времени люди научились получать от змей яд и консервировать его. В сухом виде он сохраняется до 20 лет, нисколько не теряя своих смертоносных свойств. Была, правда, одна небольшая загвоздка: змеиный яд действовал только в случае попадания в кровь. Нужно было нанести рану, чтобы отправить к праотцам своего недруга, а выпитый яд не производил никакого вредного действия.
Человеческая мысль нашла достойное решение - в ход пошли яды растительного происхождения. Наши предки превосходно разбирались в фармакопее, отличая опасные для жизни растения - вроде упас-дерева (анчара), строфанта, стрихноса, чилибухи - от безопасных. Уже на заре цивилизации люди умели составлять снадобья, в малых дозах действовавшие как лекарство, а в больших - как отрава.
Племена тропической Африки издревле применяли плоды физостигмы ядовитой в качестве "судилищных бобов" под названием "эзера". Подозреваемому в преступлении давали выпить отвар из этих бобов. Смерть означала подтверждение обвинения, в противном случае испытуемый считался оправданным. Добавим от себя, что таких счастливчиков было немного: плоды физостигмы (известные также как калабарские бобы) содержат сильнейший токсин "физостигмин", практически не оставляющий шансов выжить.
Пальма первенства в искусстве отравлений принадлежала египетским жрецам, имевшим солидные познания в медицине. Ими был разработан уникальный порошок, едва заметный человеческому глазу. Его подсыпали в постель, и стоило лишь почесаться, как он проникал в кровь, вызывая её заражение. Кожа чернела, и спустя какое-то время человек умирал. Загадочной смертью,- по воле не знающих жалости Богов, бывших на короткой ноге со священнослужителями. Фараоны приходили и уходили (иногда подозрительно в юном возрасте), а жрецы оставались истинными властелинами Египта. Их власть покоилась на знании и суеверии, и потому они были всемогущими.
Сыны Эллады также предпочитали яды растительного происхождения, как, например, болиголов или цикуту. Корешки этих ядовитых растений носили при себе многие знатные граждане,- на всякий непредвиденный случай. При приёме корешков внутрь происходила остановка дыхания, смерть наступала от удушья. Не самая лёгкая смерть, но зато верная. Греки готовы были даже расстаться с жизнью по приговору суда, нежели быть наказанными как-то иначе. В 399 году до н.э. к гражданской казни через отравление - за "введение новых божеств и за развращение молодежи" - был приговорен Сократ, величайший философ античности. Последнее, что он попробовал на зуб, была цикута.
Знания греков в токсикологии (от греческого "токсикон" - яд) черпались в основном из Азии и Египта. Происходил обоюдовыгодный взаимообмен рецептами отравляющих веществ. Результатом подобного "бартера" стала гибель одного из талантливейших полководцев древности - Александра Македонского. Вероятнее всего, он был отравлен индийским ядом "бих", в 323 году до н.э. в возрасте 33 лет. Этот яд известен тем, что убивал постепенно, высасывая жизнь, капля за каплей, незаметно и безболезненно.
Одновременно предпринимались попытки нейтрализовать действие ядов. Связываются они, прежде всего, с именем понтийского царя Митридата-VI Евпатора. В 1 веке до н.э. этот славный сатрап, панически боявшийся отравлений, стал приучать свой драгоценный организм к сильнодействующим токсинам, принимая во внутрь ничтожные, раз за разом усиливающиеся, дозы "арсинокона" - мышьяка. Таким образом, Митридат выработал стойкий иммунитет к большинству известных на то время отравляющих веществ, заслужив в памяти современников немеркнущую славу.
Менее искусные правители ограничивались тем, что требовали от своих приближенных "целовать чашу" - то есть отпивать из неё несколько глотков вина, доказывая этим, что оно не отравлено. Врачи античности заметили, что при отравлениях помогает приём рвотных, слабительных, желче- и мочегонных средств. Знали они также адсорбирующие вещества, поглощающие и выводящие из организма яды.
В Древнем Египте, Греции, Риме и Индии больным при отравлениях прописывали древесный уголь, глину, толченый торф. В Китае для этих же целей служил густой рисовый отвар, обволакивающий и защищающий слизистые оболочки желудка и кишечника. От змеиных укусов в качестве антидота (противоядия) применяли корень малоазиатского кирказона бледного. О нём упоминает Теофраст - "отец ботаники".
Яд избавлял не только от врагов, но и спасал от позора. Он убивал без боли, не калечил, наверное, поэтому так полюбился представительницам слабого пола. Женщины предпочитали уходить из жизни прекрасными и молодыми, а это мог им гарантировать только яд. Так закатилось солнце Клеопатры, наследницы древних фараонов. Она дала укусить себя египетской кобре-гае, спрятанной в корзинке с фруктами. Пойти на самоубийство её вынудила полная невозможность вырваться на свободу. Клеопатра предпочла уйти из жизни, чтобы не быть обесчещенной римскими легионерами. Красивая женщина, она и умерла красиво - по-царски, с гордо поднятой головой.
Дальнейшее развитие токсикология получила в трудах римского врача Галена. Его соотечественники многое позаимствовали у покоренных народов малой Азии. Они первыми превратили заурядное отравление в настоящую науку. Римляне открыли способ пищевых отравлений. Суп из речных миног, определенным образом приготовленный, вполне заменял собой ядовитые снадобья жрецов. Личный повар мог оказаться орудием в руках недоброжелателей, и тогда спастись было невозможно.
Первые десятилетия новой эры были отмечены чередой подозрительных смертей августейших особ. В 23 году умирает сын императора Тиберия Юлий Друз, затем - Британик, сын императора Клавдия. В 54-м году погибает при странных обстоятельствах сам Клавдий. Все они были отравлены, причем последние два - одной женщиной. Её имя Агриппина. Величайшая отравительница Римской империи не была безумной или патологически кровожадной, она делала это ради собственного ребенка, прижитого ею от Клавдия. Устранив Британика, сына императора от первого брака, а затем и самого Клавдия, она собиралась расчистить ему путь к престолу. Несмотря на все ухищрения, сын Агриппины так и не стал цезарем.
Способ же, которым Агриппина убирала конкурентов не может не вызывать восхищения: она накормила и отца и сына токсичными грибами. Действие их оказалось слишком слабым. Тогда "любящая жена" вызвала своего эскулапа. Тот в качестве рвотного ввёл Клавдию в горло птичье перо. Император и его сын даже не подозревали, что оно пропитано ядом "аканитом". Голубой лютик - второе его название - известен с незапамятных времен. В Китае его использовали для отравления стрел, в Непале им отравляли колодцы с водой (с тем, чтобы они не достались врагу), в Тибете это растение признали "королем медицины". Алкалоид "аканитин" содержится во всех частях цветка. Ядовит даже мёд, содержащий пыльцу аканитина. Видимо это и сделало его популярным в среде отравителей. Дешево, удобно и практично!
Наработки античных токсикологов канули бы в Лету, если бы они не были востребованы варварами, стремившимися к цивилизации. Яды одинаково верно служили и римским цезарям, и вождям гуннских племен. Истинного же размаха отравление как форма политической борьбы получило в азиатских государствах. Отправить ближайшего родственника к предкам на Небо почиталось на Востоке всегда чем-то само собой разумеющимся. Престарелые отцы без всякого зазрения совести убивали только что родившихся детей, а юные наследники чересчур засидевшихся на престоле родителей, и всё ради власти.
В 1227 году скоропостижно уходит из жизни Джучи - старший сын самого Потрясателя Вселенной Чингисхана. Любимый сын, самый талантливый и способный был хитроумно опоен зельем. На чьей совести его смерть - одному Богу известно, но то, что в выигрыше оказались младшие сыновья кагана - факт неоспоримый. Кто-то из их окружения - по своей ли инициативе, или выполняя приказ - очень постарался, чтобы устранить опасного конкурента.
К этому времени в моде были китайские яды. Действовали они наверняка. Одни яды убивали сразу же после приема, другие разлагали организм месяцами и даже годами, принося невыносимую боль и страдания. Китайцы считались непревзойденными специалистами в области токсикологии. Они умели составлять сложнейшие композиции из множества трав, корешков, плодов, и особым образом обрабатывать их, добиваясь нужного эффекта. Вера во всемогущество фармакологов Поднебесной империи была столь сильна, что многие верили в существование изобретенного ими яда, превращающего людей в карликов. Легенды об этом кошмарном зелье передавались из столетия в столетие, будоража умы обывателей.
Леденящие кровь истории рассказывались и о тайном мусульманском ордене ассасинов. Эта подпольная организация наводила ужас на весь Ближний Восток своими политическими убийствами. Во главе ордена стоял шах-аль-джабаль - Старец Горы. Без малого 200 лет (с XI по XIII вв.) ассасины терроризировали правителей центральноазиатских государств, нанося карающие удары там, где их никто не ждал. Они проникали даже в Европу, сея вокруг себя страх и смерть. Ассасины активно использовали для достижения своих политических целей яды. Одной из многочисленных жертв ордена стал легендарный мамлюкский султан Бейбарс, умерщвленный в 1277 году в Дамаске. Яд ему тривиально подсыпали в чашу с вином. Дерзость, с которой это было проделано, видимо и содействовала успеху. Банальнейшее, что и говорить, отравление, хотя самые простые решения, как свидетельствует история, зачастую и есть самые результативные...
Новое слово в искусство отравления внесли японские собратья ассасинов - шпионы ниндзюцу. Мастерами этой школы была разработана секретная техника "смертельных касаний". Заключалась она в том, что лазутчики покрывали свою кисть специальным укрепляющим составом, приготовленным на основе сока молочая, после чего наносили тонкий слой прозрачного яда. Стоило в ходе беседы или поединка коснуться "отравленной рукой" слизистой оболочки противника - губ, глаз, языка - как тот получал несовместимую с жизнью порцию яда, выделенного из плодов сикисимы или семян даффнифиллума. Бальзам на основе молочая служил защитой от всепроникающего яда, препятствуя его всасыванию в кожу руки. Бальзам держал яд в течение всего 4 часов. Малейшая задержка грозила смертью самому ниндзя.
Печальную славу лучших европейских отравителей снискали испанцы и итальянцы - Борджиа, Медичи, Сфорца. Первое место, безусловно, принадлежит аристократам рода Борджиа. Коварство их было невероятным: они с легкостью и незаурядной выдумкой отправляли на тот свет своих противников, не считаясь ни с возрастом, ни с их социальным положением в обществе. Отравление превращалось Борджиа в тщательно отрежиссированный спектакль, где вечерние прогулки верхом, роскошные застолья, объятия и поцелуи были только прелюдией к изощренному убийству.
По происхождению Борджиа являлись испанцами, но своё имя сделали в Италии, почти два столетия занимая самые высокие должности в этой стране. Секреты безотказных ядов достались им от мавров, вывезших в свою очередь их из Аравии. Разрезав пополам персик, Цезарь Борджиа половину его съедал сам, а другую предлагал гостю. Когда тот умирал, как это принято говорить "при странных обстоятельствах", Цезарь на все упреки и обвинения показывал на себя, жизнерадостного и здорового.
Самым же высокопоставленным отравителем в семействе был Родриго Борджиа (отец Цезаря), он же папа римский Александр-VI. Развлекался этот порочный и сластолюбивый старикашка тем, что травил подчиненных ему кардиналов, проверяя на них замысловатые рецепты старых алхимиков, вроде Николая Мирепса, Парацельса или Арнальдо де Вилановы. Приглашенные к папе на обед гости садились за стол с великой осторожностью, ибо искусство его в отравлении было непревзойденным. Оно-то его и погубило. Александр-VI скончался в августе 1503 года, отравившись собственным ядом, который предназначался кардиналу де Карнетто, но по ошибке попавшего на стол к папе. С его смертью род Борджиа зачах, сойдя с исторической сцены.
Эстафету перехватили флорентийцы Медичи - банкиры, герцоги и богачи. На их фамильном гербе красовались красные шары - напоминание о происхождении. Ибо были они аптекарями. Сохранился фамильный рецепт Медичи: "Если в персиковом дереве сделать отверстие и вогнать туда мышьяку и реальгару, сублимированных и настоянных в водке, то это имеет силу сделать ядовитыми его плоды". Подобным способом в XVI-м столетии был отравлен своим родным племянником Алессандро кардинал Ипполито Медичи.
Подобными техниками владели и "псы господни" - монахи католического ордена иезуитов. Они никогда не стеснялись в средствах, борясь с вероотступниками всеми доступными способами. В числе них и таким: приговоренному тайным иезуитским судом к смерти преподносился в дар драгоценный фолиант, листы которого перед этим были обработаны безвкусным ядом. Перебирая склеившиеся страницы и смачивая пальцы слюной, книжный червь тем самым убивал себя, даже не подозревая об этом. Для устранения рыцарей и любителей охоты предназначалось отравленное оружие, для щеголей и женщин - обработанные ядом косметика и одежда.
Поистине, универсальным средством отравления стали перстни, наполненные смертельным зельем. В некоторых из них имелись едва заметные шипы, уколовшись о которые можно было заснуть вечным сном. Яд мог находиться где угодно: в платке, в пуговице на камзоле, под манжетой или на кончике ножа. Многие аристократки избавлялись от назойливых ухажеров самым простым, как им казалось, способом, подливая в бокал с вином гремучий декокт из белены и белладоны. Между прочим, белладона в переводе с итальянского означает "прекрасная дама", что свидетельствует о её широкой популярности в среде любвеобильных итальянок.
Но и француженки были не промах. С разницей в четыре года Францию XVII-го века потрясли два уголовных процесса, в которых фигурировали две хрупкие женщины. Первое уголовное дело касалось Мари Мадлен де Бренвилье, в девичестве д^Обре. Её история напоминает авантюрный роман. Совсем юной мари Мадлен выходит замуж за престарелого маркиза де Бренвилье. Затем она заводит себе любовника по имени Сент-Круа, но вскоре его сажают за решетку. Там он знакомится с итальянским алхимиком, большим знатоком ядов. Сент-Круа получает от него некоторые секреты и передаёт их Мари Мадлен.
Вскоре непонятная болезнь начинает беспокоить отца маркизы - господина д’Обре. Он скоропостижно умирает, отписывая всё своё имущество не дочери, а сыновья. Один за другим они мучительно умирают, отправляясь на тот свет молодыми и полными сил. Это становится подозрительным, трупы вскрывают, но ничего не находят. И Только случайно становится известной разгадка таинственных смертей мужчин рода д’Обре. Сент-Круа погибает, неосторожно вдохнув пары ртути в своей тайной лаборатории. Следователи находят в его кабинете ящик с ядами. В завещании Сент-Круа же было указано одно только имя - передать ящик Мари Мадлен. Юная маркиза была арестована, но за взятки сумела вырваться из тюрьмы и скрыться за границей. Через несколько лет она всё же была арестована, и в 1676 году приговорена Верховным судом к отсечению головы.
Годом позже в Париже началось знаменитое "дело о ядах". Перед тайным трибуналом Франции предстала Маргарита Монвуазен - жена ювелира. Она была признана виновной в изготовлении и продаже отравляющих веществ. Скандальность процессу придавало то обстоятельство, что основными заказчиками ядов являлись придворные Людовика-XIV. В числе покупательниц были фаворитки короля - мадам де Монтеспан и мадам де Суассон. В имении Монвуазенов следователи обнаружили богатейшую коллекцию снадобий и эмбрионы 2500 выкидышей, вытравленных аристократками при помощи "лекарств" предприимчивой ювелирши. Получив королевское указание "не взирать на лица", в 1680 году Маргарита Монвуазен была приговоре к смерти.
Однако сомнительная честь крупнейшей отравительницы всех времен и народов принадлежит не француженке, а итальянке. Синьора Тофана успела за свою жизнь отправить на Небо порядка 600 человек. Со значительным от неё отставанием идут Екатерина Медичи и Бона Сфорца. Блестящие женщины и выдающиеся отравительницы. На счету каждой из них - добрая дюжина трупов. Они активно боролись за власть, и жертвами своих интриг избирали только тех, кто мешал им. Ничего личного - только государственные интересы. При всей похожести различались методы, которыми они пользовались. Екатерина Медичи отдавала предпочтение ядовитым духам и отравленным перчаткам, а Бона Сфорца - классическим порошкам, корешкам и каплям.
Одним из популярных и востребованных ядов той эпохи был "анамирт коккулус". Плоды этого дерева вывозились из Индии, и назывались в Средневековой Европе "фруктус кокули". Содержащийся в них пиротоксин вызывал судороги, следствием которых была неминуемая смерть. Яд этот был распространен на юге.
Северные королевства - Дания, Норвегия, Швеция, Англия - обходились подручными "средствами": ядовитыми грибами и растениями местной флоры. Вспомним Шекспира: отец Гамлета принял смерть свою, будучи отравленным "проклятым соком белены".

Чьё свойство
Так глубоко враждебно нашей крови,
Что, быстрый, словно ртуть, он проникает
В пригодные врата и ходы тела
И свертывает круто и внезапно,
Живую кровь...

Потрясающий по своему драматизму медицинский отчет о токсическом отравлении. Однако в приведенных выше строках Шекспир допустил серьёзную ошибку: сок белены не свёртывает кровь. Содержащиеся в нём алкалоиды - атропин, гиосциамин, скополамин - яды отнюдь не гемолитического, а нервно-паралитического действия. Симптомы отравления у батюшки принца датского были бы совсем другими - бред, резкое возбуждение центральной нервной системы, судороги, и только потом смерть.
Если у Шекспира убийцей короля был брат его родной, то у испанцев за отравление брался, как правило, действующий монарх. С помощью обыкновенной аптекарской клизмы и фамильного яда, носившего название "Рекускат ин пасе", король Филипп-II дезавуировал претензии своего сына Дона Карлоса на трон. Юноша отдал Богу душу, а отец-фанатик сам впоследствии был "накормлен" ядом последней своей супругой, не простившей Филиппу частых адюльтеров. Трудно припомнить другой такой случай, когда убийца был наказан тем же оружием, каким он сам убивал. Справедливость торжествует. Иногда...
Параллельно совершенствовались и способы защиты. Для выведения яда из организма медицина Средневековья рекомендовала обильные кровопускания. Две-три чашки крови, выпущенной из вены, увеличивали вероятность выздоровления, впрочем, не всегда. Наиболее предусмотрительные вельможи проверяли подозрительную пищу и питьё на собаках, считая их лучшими индикаторами на присутствие отравы. В XVII-XVIII вв. вернулась мода на лизание мышьяка, завещанная когда-то ещё царём Митридатом. Нужный эффект достигался после многомесячных упражнений, когда число облизываний доходило до 40-50 в день. Только после этого организм приобретал невосприимчивость к ядам. Науку эту постигали преимущественно дипломаты, бывшие на острие политической борьбы и оттого более других рисковавшие собственной жизнью.
Противостояние европейских держав за сферы влияния приобретало в иные времена явно токсикологический характер. В 1748 году знание особенностей тропических рыб помогло французам отстоять остров в Индийском океане от притязаний британской короны. Готовившиеся к штурму 1500 английских солдат были радушно накормлены рифовыми окунями, необыкновенными на вкус и... несъедобными. Именно так - без лишних затрат и выстрелов - несколько нанятых французами туземцев с легкостью вывели из строя полнокровный полк королевской армии.
Британцы оказались на редкость злопамятными и терпеливыми, ибо они ждали 70 лет, чтобы расквитаться за своё унизительное поражение. В 1821 году на острове Святой Елены умирает Наполеон Бонапарт. Как-то уж слишком скоротечно. Уже тогда возникли подозрения, что он умер насильственной смертью. Это был удар в самое сердце Франции, боготворившей своего гения. Косвенным подтверждением данной версии служит тот факт, что в волосах Наполеона уже в наше время была обнаружена повышенная концентрация мышьяка.
Механизм отравления вероятнее всего был следующим: малые дозы мышьяка в еду и питьё добавлял свитский генерал Шарль Монтолон. Это вызывало боли в желудке, и врачи прописали наполеону в качестве обезболивающего лекарства хлористую ртуть - каломель. В сочетании с синильной кислотой, которая есть в миндале, каломель становится ядом. А в марте 1821 года в сироп Наполеона стали вдруг добавлять миндаль. 3 мая того же года императору дали сразу 10 крупинок хлористой ртути - втрое превысив максимальную дозу! 5 мая 1821 года он умер. И более здоровый человек не выдержал бы таких концентраций, что же говорить о больном и уже далеко не молодом Наполеоне Бонапарте...
К тому времени Европа переживает резкий всплеск интереса к ядам. Уже были синтезированы такие сильнейшие токсины как стрихнин, бруцин, синильная кислота. Классические яды - вроде цикуты и кураре - отживали свои последние дни, отходя в мир преданий и легенд. Частная инициатива уступила место государственным интересам, разработкой ядов начали заниматься всерьёз.
Пик открытий пришелся на XX-й век. Яды оказались эффективнейшим инструментом расправы с политическими противниками - дешевыми в производстве и абсолютно надежными в применении. Неудивительно, что исследования в этой области поручили курировать спецслужбам.
В стенах РСХА - Главного Имперского Управления Безопасности нацистской Германии - был разработан токсин фелозиласкиназа. Смерть наступала с признаками, подобными заболеванию тифом, но что самое интересное - присутствие яда невозможно было определить никакими экспертизами. Фелозиласкиназу предполагалось применять для ликвидации врагов Германии, но разыгравшаяся война и падение национал-социалистического режима не позволили заправилам Третьего Рейха воспользоваться этим грозным оружием в полной мере.
В тридцатые годы при центральном аппарате НКВД СССР образуется закрытая спецлаборатория "Х", патронировавшаяся лично Г.Г.Ягодой и Л.П.Берией. Тематика исследований чекистских токсикологов, как ни трудно догадаться,- яды. Причем такие, определить присутствие в крови которых невозможно никакими патологоанатомическими вскрытиями. Руководил лабораторией некий доктор медицинских наук, по совместительству майор госбезопасности Марьяновский.
Яды его разработки действовали безошибочно, потому что апробировались на приговоренных к смерти заключенных Лубянской внутренней тюрьмы. Они вызывали смерть посредством паралича сердечной мышцы, кровоизлияния в мозг или закупорки сосудов. Судя по некоторым данным, продукцией этой спецлаборатории были умерщвлены Менжинский, Куйбышев, Горький.
Спецпрепараты применялись также для ликвидации "врагов народа", укрывшихся на Западе. В 1957 году устранили идеолога Народно-Трудового Союза Льва Ребета - ему прыснули в лицо струёй какого-то ядовитого газа, вызвавшего остановку сердца. В октябре 1959 года тем же способом агенты КГБ убивают лидера ОУН Степану Бандеру. Общественный резонанс, вызванный этими операциями в странах Западной Европы, заставил руководство КГБ отказаться от практики политических убийств за пределами СССР. Но свято место пусто не бывает. Эстафету подхватили американцы.
Заинтересовавшись опытом советских спецслужб, ЦРУ занялось исследованиями в области создания отравляющих веществ мгновенного действия. Первый заказ на подобные препараты поступил летом 1960 года, когда Белый Дом отдал распоряжение убрать Фиделя Кастро. В качестве средства ликвидации были избраны сигары - любимого сорта кубинского вождя. Фармакологи ЦРУ предложили обработать их ядом и преподнести через внедренного в его окружение агента как подарок латиноамериканских товарищей.
В арсенале Центрального разведывательного управления имелись такие высокоэффективные яды как флюацетатная сода, свинцовый тетраэтил, цианистый калий, но выбор пал на токсин ботулизма типа "Д" - сильнейших из всех ныне известных токсинов животного происхождения. 10 миллиграмм этого вещества способны убить всё население Земного шара. Фидель скончался сразу же, едва бы он взял в рот отравленную сигару. Но секретная операция провалилась - профессионально сработали кубинские контрразведчики, сумевшие надежно перекрыть все подступы к Кастро.
На долгие 18 лет наступает затишье, пока в сентябре 1978 года в Лондоне от рук болгарской разведки не погибает диссидент Георгий Марков. Он был убит выстрелом из зонтика крошечной пулей, отравленной производным рицина. Яд этот известен тем, что от него нет противоядия, а симптомы отравления напоминают грипп, что делает крайне сложной его идентификацию. Иридиево-платиновый шарик размером меньше булавочной головки был начинен одним миллиграммом рицина. И хотя Марков был незамедлительно доставлен в клинику, спасти его уже не представлялось возможным.
Подозрения сразу же пали на КГБ - болгары не обладали столь изощренной технологией, но его функции (как это выяснилось позднее) ограничились лишь техническим обеспечением операции. По просьбе болгарских товарищей им был предоставлен зонтик-духовая трубка и микро-пуля с рицином. На этом участие КГБ в убийстве Маркова и закончилось. Но не закончилась история с "Камерой" - полумифическим подразделением Первого главного управления КГБ СССР, занимавшимся по сведениям перебежчиков разработкой спецпрепаратов.
Официально, все структуры в органах госбезопасности, отвечавшие за создание токсинов и ядов, были закрыты в 1953 году, но так ли это было на самом деле - неизвестно. Ибо "тайна сия велика есть". И узнаем мы о ней, в лучшем случае, лет эдак через 100, когда все непосредственные участники событий и их ближайшие родственники уйдут в мир иной, а архивы будут тщательно подчищены. Всё, что, так или иначе, касается ядов, испокон веку считается закрытой информацией, не предназначенной для огласки. Это неписанное, но исполняемое неукоснительно всеми табу, нарушение которого сродни вынесению смертного приговора. И потому так много на эту тему небылиц, и так мало правды...

Все люди решают свои проблемы по-своему. Чаще всего, конечно, эти решения согласуются с законом и правилами человеческой морали. Но история знает примеры персон, которые не обращали внимания на такие мелочи. В этом обзоре – рассказ о судьбах знаменитых личностей, которые не стеснялись при выборе средств и имели особый «фирменный стиль» решения проблемных вопросов.

Калигула

Гай Юлий Цезарь Август Германик, известный под именем Калигула, за неполные 4 года своего правления успел оставить о себе очень яркую память: ему приписывают, пожалуй, все известные грехи. Пристрастие к ядам называют одним из главных «хобби» императора-тирана. Занимался он этим вопросом не только ради достижения политических целей, но и просто из любопытства – как настоящий исследователь, составлял новые составы ядовитых веществ и испытывал их на рабах.

Считается, что Калигула отравил гладиатора, который раздражал его своей известностью. Для этого император лично решил вмешаться в лечение легко раненого бойца. После смеси «лекарств», вложенных в рану, гладиатор очень быстро перестал досаждать тирану. Есть мнение, что ради обогащения корыстный правитель заставлял своих приближенных писать наследство в его пользу, а затем слегка «ускорял» события.

После смерти в покоях императора нашли огромный сундук с ядами. Множество пузырьков были тщательно рассортированы и подписаны. Многие – по имени тех людей, которые испытали на себе их действие.

Агриппина, Нерон и Локуста

Локуста осталась в истории как римская профессиональная отравительница. Она была замешана во многих «громких» трагедиях своего времени. Надо сказать, что использование ядов в древнем Риме было очень распространенным способом решения проблем. Настолько распространенным, что знатоки ядов практически были официальными «помощниками» многих влиятельных людей. Как ответная мера возникла даже профессия прегустатора – человека, пробующего пищу.

Считается, что услугами Локусты пользовалась еще Агриппина – мать Нерона. В лучших традициях «Игры престолов» эта властолюбивая женщина расчищала путь к власти для своего сына, не стесняясь в средствах. Первой известной жертвой Агриппины и Нерона стал его предшественник на троне Клавдий. Яд был подмешан к любимому блюду императора – грибам. У Клавдия началась рвота, и, желая помочь, ему подали «рвотное перо». Однако оно тоже было пропитано ядом.

Следующее отравление, изысканное по своей задумке, было совершено для удаления главного соперника на пути к трону – сводного брата Нерона Британника. Молодому человеку специально подали слишком горячую пищу, которую попробовал прегустатор. Еду решили охладить, разбавив водой, в которой как раз и был яд. После этого случая Локуста получила богатое имение и учеников.

Дальше 17-летний Нерон 3 раза пытался отравить свою любвеобильную мать, но поняв, что она постоянно принимает противоядие, просто организовал ее убийство. Агриппину закололи мечом.
Во время правления Нерона множество людей были отравлены императором из-за своих оплошностей или просто потому что надоели ему. Судьба распорядилась так, что самому умереть от яда, приготовленного Локустой, императору-отравителю не удалось, хотя именно этот путь он подготовил для себя. Его, как и мать, закололи мечами. Лишившаяся высокого покровителя, Локуста была приговорена к смерти за свои многочисленные преступления.

Александр Борджиа

Ужасная репутация папы римского Борджиа была, возможно, преувеличена его политическими противниками. При жизни его называли «чудовищем разврата» и «аптекарем сатаны» . Считали, что он неоднократно лишал жизни кардиналов, обладавшим большим капиталом, так как после их смерти имущество наследовала папская казна. Любимыми смертельными составами папы были шпанская мушка и мышьяк. Именно Борджиа приписывают многие изысканные способы отравления.

Например, нож для фруктов - яд наносился на одну сторону лезвия, и отравленной была только половина разрезанного яблока, вторую мог съесть отравитель, чтобы продемонстрировать безопасность еды. Или ключ с отравленным шипом. Гости, приглашенные к обеду этим понтификом, писали завещание и прощались с близкими.

Смерть Александра VI также вызвала много слухов и пересудов о том, что он случайно отравился ядом, приготовленным для нескольких кардиналов, однако подтверждения этому факту нет.

Мадам де Бренвилье

Ужасная судьба этой знаменитой отравительницы стала началом громкого Дела о ядах, которое продолжалось почти 10 лет после смерти маркизы и стоило жизни еще трем десяткам человек, многие из которых относились к высшему свету. Франция XVII века была беспокойным местом. Яд считался популярным оружием в дворцовых интригах и борьбе за власть. Однако Мари-Мадлен, жена маркиза де Бренвилье и мать семерых детей, похоже, начинала свою карьеру отравительницы как настоящий исследователь, далекий от эмоций и выгоды.

Ходили слухи о том, что она испытывала свои яды на бедняках в бесплатных парижских больницах, прикрываясь личиной доброй самаритянки, помогающей близким. В ее преступлениях несомненно был замешан возлюбленный маркизы капитан кавалерии Жан Батист де Сент-Круа. С его помощью позднее Мари-Мадлен ради наследства отравила своего отца, двух братьев и сестру. После того, как ее преступления были раскрыты, и бежавшую отравительницу поймали, начался долгий судебный процесс. Женщину пытали, затем она была обезглавлена и сожжена.

Цыси

Эта женщина, почти 40 лет единолично правящая огромной Китайской империей с 1861 по 1908 годы, долгое время считалась также каноническим отравителем и жестоким диктатором. Последние исследования заставляют более внимательно присмотреться к этому образу, однако несомненно, что яды действительно были одним из способов для достижения ею своих целей. Пройдя долгий путь от наложницы до императрицы, Цыси, вероятно, прекрасно освоила «прикладную химию» и в дальнейшем активно ее использовала. Первой жертвой, которую приписывают отравительнице, стала вдовствующая императрица, первая жена скончавшегося мужа Цыси, а последней – ее племянник, император Гуансюй. Считается, что в годы ее правления противоядия были главным содержимым аптечек всех придворных, постоянно опасавшихся за свои жизни.

Судьбы знаменитых преступников всегда привлекают внимание. История это рассказ о любви и приключениях за гранью закона.

Что общего у работницы столовой и прекрасной французской маркизы? Что объединяет ревнивую жену и жительницу античного Рима? Только одно – умение виртуозно убивать. Коварные и простодушные, прекрасные и невзрачные, удачливые и не очень, они все использовали яды для достижения своих целей. Итак, топ из пяти самых известных и жестоких отравительниц всех времен!

Пятое место – советская отравительница Тамара Иванютина.

17 марта 1987 года ученики и учителя 16-той школы города Киева почувствовали недомогание после обеда в школьной столовой.

Несколько человек скончалось с признаки острого пищевого отравления. По факту их смерти возбудили уголовное дело, в ходе которого стала известна страшная правда о работнице столовой, ничем не примечательной женщине Тамаре Иванютиной. Пятнадцать лет она, её мать и сестры отправляли на тот свет супругов и родственников. Мотивы их преступлений были не только корыстными. Сама Тамара подлила яд в еду школьников только потому, что они шумели в столовой и отказались расставить столы перед обедом. Родственница, сделавшая замечание матери Тамары, скоропостижно скончалась; надоедливый муж сестры умер, оставив скорбящей вдове квартиру. За сорок отравлений без летального исхода и тринадцать – с летальным, родители и сестра Иванютиной были приговорены к тюремному заключению, а сама Тамара – к расстрелу.

Четвертое место – подозрительная жена Вера Ренци.

Всем известно, что ревность до добра не доводит. Венгерская отравительница по имени Вера Ренци убедилась в этом на собственном опыте.

Патологически ревнивая и подозрительная, Вера часто ссорилась с мужем, находя все новые и новые доказательства его измен. Наконец, ей это настолько надоело, что она предпочла разбавить его вино мышьяком. Это убийство сошло ей с рук, и вскоре Вера вышла замуж второй раз. С новым мужем повторилась старая история. Вера предпочла действовать уже привычным методом. Разочаровавшись в мужчинах, она решила впредь ограничиваться только необременительными связями, но всякий раз убивала своих любовников, заподозрив их в изменах. Трупы она прятала в подвале, а когда приехавший в гости сын увидел стоящие рядком гробы, Вера предпочла отравить и его. Убийства раскрылись, когда жена одного из Вериных любовников заявила в полицию. В ходе обыска было найдено тридцать два гроба – именно столько мужчин пало жертвой ревности обидчивой Веры. В отличие от других, отравительниц нашего топа, ей повезло – Вера Ренци была приговорена к заключению и умерла в тюрьме.

Третье место – алчная маркиза де Бренвилье.

Любящая дочь и примерная жена – такой представала современникам прекрасная француженка Мари-Мадлен, маркиза де Бренвилье.

Выданная замуж по воле отца, маркиза де Бренвилье не любила своего мужа и вскоре после бракосочетания завела любовника, некого господина де Сен-Круа. Тот увлекался алхимией и пробудил в ней интерес к ядам. Первыми жертвами маркизы стали её собственные служанки, а затем нищие, на которых женщина испытывала различные отравы. Когда она сочла, что нужный состав найден, то отравила отца, а следом за ним – сестер и двух братьев, оставшись, таким образом, единственной наследницей огромного состояния. Вскоре за родственниками отправился и любимый супруг, а когда Мари-Мадлен поссорилась с любовником, то попыталась решить проблему привычным способом. Уже под судом прекрасная маркиза признавалась, что подсыпала яд многим своим знакомым, а также планировала отравить собственную дочь. Шокированный её преступлениями, весь Париж требовал казни маркизы де Бренвилье, которая и состоялась 17 июля 1676 года.

Второе место: Локуста – женщина, отравившая императора.

Рим – колыбель культуры. Его образованные жители знали толк в поэзии, музыке и литературе, а также в элегантных убийствах.

Одной из самых известных римских отравительниц была Локуста. Немало звонких монет перекочевало в её сундук, ведь стоили яды немало, зато и сварены были на совесть. Некоторые из её ядов действовали быстро, мгновенно убивая человека, другие растягивали его агонию на несколько часов, а то и дней, чтобы смерть казалась естественной. Неудивительно, что такое мастерство не осталось незамеченным, и вскоре услугами Локусты воспользовалась Агриппина, жена императора Клавдия. Откушав белых грибов, император почувствовал недомогание, а вторая порция яда привела к его смерти. Но на этом Агриппина не успокоилась и, расчищая путь к трону для своего сына Нерона, отравила его соперника, сына императора от его первой жены. Нерон долго не продержался у власти, и в правление следующего императора Локуста была казнена.

Первое место: три госпожи Тофана и их маленький семейный секрет.

Семья Тофана родом из итальянского города Палермо доказала, что отравления можно сделать семейным бизнесом.

В небольшой косметической лавке основательница династии, Туфания, торговала помадами и притираниями для прекрасных дам, а заодно и пудрой, растворив которую в воде, можно было избавиться от нелюбимого мужа или никак не желавшего умирать богатого родственника. Когда же нашелся достаточно проницательный наблюдатель, сопоставивший визиты жен в лавку Туфании и внезапные смерти их мужей, отравительницу схватили и казнили, заодно объявив и ведьмой. Семейное дело продолжила её дочь, Теофания, которая изобрела знаменитый яд, состав которого до сих пор не известен – «Неаполитанскую воду», не имеющую вкуса и запаха. Эта отрава пользовалась большой популярность у женщин, а вот мужьям она была не по нраву, так что Теофанию казнили. Печальная участь матери и бабушки не помешала третьей госпоже Тофане, Джулии, продолжить смешивать и продавать яды. К сожалению, её судьба тоже оборвалась под топором палача, а секрет «Неаполитанской воды» был утрачен – наверное, к лучшему.