Отношения субъект — объект (патерналистская позиция)

Я как врач-субъект подчиняю Тебя себе и делаю Тебя своим пациентом-объектом, так как таким образом Ты скорее всего снова сможешь стать субъектом.

Эта позиция — защищающая, соответствует началу нового времени; с нравственно-теоретической точки зрения она является преконвециональной; по своей направленности и этически она является эгологической; говоря о положении, Другой находится ниже меня.

Так как я обладаю неоспоримым преимуществом в компетенции, знаниях и власти, то вполне разумно то, что Ты подчиняешься мне и полностью доверяешь. В ответ я изучаю, расспрашиваю Тебя, ставлю диагноз и назначаю Тебе лечение. Сигналы, подаваемые мне Тобой, известны мне, «всезнайке». Поэтому я отвечу на них сразу же и настолько содержательно, что смогу устранить имеющиеся у Тебя расстройства и восстановить нарушенный порядок вещей и Твое здоровье. На время я присваиваю Тебя себе, я восстанавливаю Тебя (Restitutio ad integrum).

Эта позиция не угрожает чести, а отвечает вечной волшебной мечте всех врачей и всех пациентов — модели «устранение болезни» или «самовосстановление». К тому же, чем острее заболевание, чем больше речь идет о неотложном случае или о вмешательстве специалиста узкого профиля, тем более элементы такой модели являются выходом из ситуации. Кроме того, технический прогресс в медицине приносит подтверждение того, что в медленно увеличивающейся доле заболеваний эта модель самовосстановления действительно может работать.

Она не требует ни от врача, ни от пациента чрезмерных ожиданий. Но умение распознать это не всегда является само собой разумеющимся в борьбе с патернализмом. В той степени, насколько борьба за право пациента на самоопределение оказывается удачной, тем больше возникает парадоксальных последствий, в том числе и развитие своего рода неопатернализма, о чем мы поговорим позже.

Отношения субъект — субъект (позиция партнерства или противостояния)

Я, врач-субъект, признаю Тебя, пациента, также субъектом и тем самым делаю возможной нашу встречу на равном для обоих уровне.

Эта позиция, говоря о взаимных ожиданиях, построена на партнерстве. Она характерна для Новейшего времени после 1945 года и, прежде всего, для демократических обществ. Она является конвенциональной с точки зрения теории морали, так как основана на «рабочих союзах» и правовых договорных отношениях. Здесь имеются два направления и две эгологики, противостоящие друг другу и взаимодействующие друг с другом, что приводит к возникновению этики диалога. При такой позиции Другой стоит на одном уровне со мной.

При этой позиции я признаю Другого моим партнером, исхожу из равновесия наших интересов, которое способствует тому, что каждый из нас делает свой взнос с целью решить стоящую перед нами проблему — болезнь. В этой ситуации решающим является наше совместное действие, направленное на достижение консенсуса. Таким образом мы приходим к «общей действительности», которая оправдала себя не только при острых, но и при хронических болезнях, в том числе затрагивающих личность пациента. Она способна не только привести к восстановлению старого порядка, но и выработать новый продуктивный порядок, соответствующий новому состоянию пациента, благодаря рефлексии о значении болезни.

Это именно та позиция, которая в особой мере способствует культивированию общественных отношений; она была сформулирована в концепциях «интегрированной медицины», или «медицины взаимоотношений», по Укскюлю, и оценивается общественностью как идеальная именно в подходе к серьезным и длительным заболеваниям. Данная позиция критикует патерналистский подход и позволяет контролировать его опасные проявления, а также признает право пациента с «правом голоса» на самоопределение. Она делает это право предпосылкой дальнейших действий, так как обе стороны, кооперируясь, вносят каждая свой вклад, обмениваются ими, чтобы в качестве партнеров прийти к оптимальному результату.

Несмотря на то что модель позиции партнерства остается идеальной, она, к сожалению, страдает от попыток принять желаемое за действительное и от отсутствия лидера. Основной упоминаемый недостаток такой позиции сводится к тому, что в реальности (пока) пациенты, а тем более врачи в большинстве своем не способны и не готовы довериться этой системе. Поэтому случается, что оба автономных субъекта сводят свою партнерскую позицию к формальной и риторической стороне.

Они ведут себя так, как будто бы пытаются превзойти друг друга, подчеркивая право пациента на самоопределение. На содержательном уровне это нередко означает, что я как врач использую свои реальные преимущества в знаниях и власти и применяю их на деле без уведомления пациента. Таким образом я, с одной стороны, удовлетворил все ожидания ответственности, касающиеся партнерства и права на самоопределение, а с другой — вернулся к моей патерналистской позиции так, что теперь этого никто не замечает.

В связи с этим недостатком я предлагаю видоизмененную позицию, которую называю позицией противников в отношениях между врачом и пациентом. Первую позицию можно было бы обозначить как 2а, а вторую — как 26.

Для иллюстрации позиции противников мне представляется заслуживающим внимания следующее сравнение: при встрече друг с другом сталкиваются не друзья или враги, а противники. Этот словесный образ оказывается в других европейских языках еще более жестким (латинское слово contra заключено в итальянском recontrare, во французском rencontre и, в казалось бы, более мягком английском encounter).

В этом смысле термин «противник» (Gegner) означает: я исхожу из того, допускаю, предполагаю — вплоть до доказательства обратного, — что Ты как пациент и я как врач преследуем не общие, а различные интересы. То есть, уже начиная с первой встречи в завязывающихся между нами отношениях я признаю эту жесткую, но известную обоим возможность разности интересов. Иначе быть не может, и отнюдь не только из-за того, что мы еще друг другу совершенно не знакомы, не только из-за принципиальной чуждости Чужого и инакости Другого, но и из-за чрезвычайной особенности ситуации с болезнью.

Заболевание, будь оно хоть немного серьезным, всегда означает экзистенциальную неуверенность, страх смерти, зацикленность на себе, кризис и обиду (Krankung). Она также означает уничтожение и обесценивание моих обычных отношений к Другому, к миру и ко мне самому, с одной стороны, а с другой — не подвергающийся критике поиск соломинки, поддержки за почти любую цену и, следовательно, экстремальную внушаемость любых предложений врача.

Эти предложения больной склонен принять (даже если внутренне он с ними не согласен), и дальнейшие действия полностью лежат на совести врача. Самое позднее со времен появления идеи «многогранной личности» в эпоху постмодерна мы знаем, что если врач предполагает что-то у своих пациентов, находящихся в беде, то он проведет исследование так, что многие будут готовы заново пересмотреть историю своей жизни и найти в ней бесспорные доказательства детских переживаний, связанных с насилием, которые вписались бы в данную концепцию, и сообщить о них, даже если в действительности ничего подобного не было. Врачи склонны находить именно то, что ищут (см. эпиграф).

Это только немногие из большого количества причин, демонстрирующих, что необходимость исходить из потенциально различных интересов врача и пациента и из их отношения как противников является жизненно важной. Тем самым устраняются недоразумения формулы друг — враг, когда вы или пациент, исходя из собственного желания, вырабатываете более дружественное отношение, чем к которому вы готовы, и которое вследствие последующего разочарования легко переходит во враждебность с различными деструктивными последствиями. Таким последствием может быть, например, что вы передадите пациента коллеге-специалисту, который якобы специализируется на соответствующих заболеваниях, и тем самым уберете его «с глаз долой», или направите его в приют как «безнадежного».

Признание изначальных различий в интересах позволяет участникам отношений «уложить друг друга на лопатки» без взаимных обид, хотя правила игры в данном случае создаются участниками в начале их взаимоотношений. Даже применение насилия с одной или другой стороны в такой ситуации нельзя исключать, скорее его приходится ожидать. В конечном счете, вы с позиции противника выражаете уважение к глубочайшей отчужденности инакости Другого и, следовательно, к исключительному достоинству его личности. Вы даете отношениям свободу действий с многочисленными вариантами, одним из которых, естественно, может быть и консенсус.

Если патерналистская позиция изначально напрямую ориентирована на консенсус, то «отношение противников» в действительности означает окольный путь, идущий через разногласия. В то время как для первой позиции общественная модель сосуществования является фоном, то вторая основывается на модели конфликтности общества, то есть сосуществования многих, отличающихся друг от друга Чужих, не знающих о намерениях друг друга. Для такой модели наиболее подходят институты демократии, что мы уже отметили ранее. Партнерство всегда находится под угрозой того, что биологические представления о функциональном порядке (действие — противодействие), а с ними и о гармоничном равновесии в замкнутой системе (с точки зрения теории систем) будут перенесены на сосуществование людей в обществе.

В то же время модель противостояния больше ориентирована на социологическую перспективу общества конфликтов с антропологическим фоном открытости миру, отсутствия равновесия и непостоянства человека.

«Позиция противников» развивает в повседневной практике мужество для — порой связанного с борьбой — обмена различными суждениями именно потому, что ее конструктивное значение для решения проблемы отношений врача и пациента в основном признано как легитимное выражение рыночно-экономического, состязательного духа демократического общества. Поэтому для обозначения отношений врача и пациента часто употребляются термины из области спортивных игр — шахмат, футбола, тенниса, что вполне оправдано.

Естественно, что позиция противников имеет некоторые общие слабые стороны с позицией партнеров, несмотря на лучшую приспособленность первой к повседневной действительности общества. Таким образом, здесь также можно просто говорить о выравнивании интересов, в то время как в действительности это означает возврат на уровень чисто формальной взаимности. Это позволяет мне легче скрыть тот факт, что я как врач остаюсь в патерналистском смысле хозяином положения благодаря моим знаниям и власти. Для контроля над этой опасностью нам нужна третья позиция.

Межличностная разобщённость, рост индивидуалистического (эгоцентрического) сознания, нарушение механизма идентификации со своим народом и культурой ведёт к тому, что наше современное общество не является интегрирующим началом, объединяющим множество личностей. В системе межличностных контактов теряется категория "значимого другого", позиция, чувства, мировоззрение отдельного человека не являются важными и требующими внимания и понимания.

Общество как коллективный субъект возможно лишь при условии преодоления межличностной разобщённости и разделённости, замена субъект-объектного взаимодействия между людьми, где человек предстаёт перед нами лишь как определённый набор функций и рассматривается с точки зрения полезности или бесполезности для нас, на субъект-субъектные отношения, где каждый человек, выражая себя как личность, будет видеть в другом человеке личность же и будет не только брать от него, но и давать что-то взамен, где будет происходить процесс соразвития, процесс персонализации.

Изучением данной проблемы и смежных с ней проблем занимались такие психологи и философы как: С.Л. Рубинштейн, А.В.Брушлинский, И.В. Вачков, В.Е.Кемеров, А.Кармин, В.И. Вернадский, К.А. Абульханова-Славская и др.

С.Л. Рубинштейн отмечал, что отношение другого "Я" к моему "Я" выступает как условие моего существования. Каждое "Я" поскольку оно есть и всеобщность "Я", есть коллективный субъект, содружество субъектов, содружество личностей. Это "Я" есть на самом деле "мы". В.И. Вернадский говорил он ноосфере как о сфере разума присущему всему человечеству, К. Юнг постулировал существование коллективного бессознательного, но и сознание является общественным продуктом, созание как совместное знание: не существует сознания безотносительно к его субъекту, по аналогии, не существует бессознательного без того, кому оно присуще. А. Каримн приходит к пониманию того, что на данном этапе развития человечество становиться единым не только по антропологическому признаку (как биологический вид), но и по социальному, объединяясь в целостную всемирную социальную систему.

Я считаю, что проблема нашего сегодняшнего общества состоит в том, что отсутствует та самая единая цель деятельности, которая подчиняла бы себе все частные деятельности отдельных субъектов, тем самым ставиться проблема неосознанности отдельными людьми своей причастности к категории коллективного субъекта.

Самого высокого уровня субъект-субъектное отношение достигает именно в отношении любви к другому человеку, а это уже является аксиологической стороной рассматриваемой нами проблемы, это уровень морального отношения к другому человеку.

Я считаю, что для единения человечества как коллективного субъекта необходимо:

Преодоление субъект-объектных отношений и утверждение субъект-субъектных, где личность найдёт свое истинное выражение, понимание и принятие, будет являться "значимым другим";

Отношение другого "Я" к моему "Я" должно выступать как условие моего существования, каждое "Я" поскольку оно есть и всеобщность "Я", есть коллективный субъект, следовательно, нет приоритета одного "Я" над другим;

Для успешного функционирования личности ее предметная деятельность и ее общение обязательно должны иметь помимо объективной целесообразности, какой-то субъективный, личностный смысл, переживаться как определенный аспект "Я";

Необходимо установление доверия друг к другу и формирование интегративной общественной цели, идеи, которая бы объединила и сплотила субъектов частных деятельностей;

Формирование и развитие способности в ближнем узреть и вызвать к жизни дальнего человека, идеал человека, но не в его абстрактном, а в его конкретном преломлении;

Формирование полисубъектного взаимодействия между людьми, мы-концепции, как фактора осознания своей ответственности за себя и другого человека;

С необходимостью должен осуществляться процесс персонализации субъекта, где бы он получал идеальную представленность в жизнедеятельности других людей и мог выступать в общественной жизни как личность.

Истинное общество, единение людей должно с необходимостью включать в свою структуру данный субъект-субъектный тип отношений и лишь на таком фундаменте оно будет способно существовать как таковое. Реализация данных отношений зависит от каждого из нас как субъектов общественной, целенаправленной деятельности, от особого проявления наших сущностных сил, нашей жизни в человеческом её понимании. А так же от деятельности управляющих государственных органов, системы образования и других социальных институтов.

Ульянов Николай Николаевич

Субъект-субъектные отношения основа общечеловеческого единства как коллективного субъекта

Введение

я люблю свою собаку, говорил дурак.
Чем больше я узнаю человека, тем больше
я его люблю, говорила собака.
Чем больше я узнаю, тем больше я люблю,
говорил человек.
Жан Марсенак

«Сия есть заповедь Моя, да
любите друг друга, как Я возлюбил вас.
Нет больше той любви, как
если кто положит душу свою за друзей своих».
Ин. 15: 12-13

Сегодняшнее состояние российского общества, его положение в современном мире, те внутренние противоречия и конфликты которые присутствуют в нём, социально-экономическая и отчасти политическая нестабильность с необходимостью провоцируют деструктивную общественную динамику. Сущность этого процесса состоит в том, что так называемое «гражданское общество» которое является целью демократического государства, на данном рубеже исторического времени до сих пор не сформировано и находится в неком хаотическом состоянии, в состоянии бессознательного движения и метания, когда внутренняя личностная позиция не находит своего выражения в непосредственной сознательной, целенаправленной деятельности по преобразованию и саморазвитию себя самого и общества в целом. Этого не происходит так же и оттого, что между людьми не устанавливается та необходимая качественно высокая степень доверия и понимания.
Межличностная разобщённость, рост индивидуалистического (эгоцентрического) сознания, нарушение механизма идентификации со своим народом и культурой ведёт к тому, что наше современное общество не является интегрирующим началом, объединяющим множество личностей, Б.С. Братусь писал по этому поводу следующее: «Наши данные также показывают, что отклонения, неврологическое развитие личности тесно связаны с эгоцентрической ориентацией человека, в то время как наиболее благоприятные условия для развития личности создает противоположная эгоцентрической просоциальная ориентация» . В системе межличностных контактов теряется категория «значимого другого», позиция, чувства, мировоззрение отдельного человека не являются важными и требующими внимания и понимания, вследствие этого и не формируется общая деятельность, направленность, отсутствуют те мотивы, которые бы привели к формированию личной позиции человека как гражданина своей Родины, как неотъемлемой части своего народа.
Гражданское общество как коллективный субъект возможно лишь при условии преодоления межличностной разобщённости и разделённости, замена субъект-объектного взаимодействия между людьми, где человек предстаёт перед нами лишь как определённый набор функций и рассматривается с точки зрения полезности или бесполезности для нас, на субъект-субъектные отношения, где каждый человек, выражая себя как личность, будет видеть в другом человеке личность же и будет не только брать от него, но и давать что-то взамен, где будет происходить процесс со-развития.
Таким образом, данная проблема является на сегодняшний день актуальной и, исходя из этого мы определили тему нашего исследования «Субъект-субъектные отношения основа общечеловеческого единства как коллективного субъекта».
Цель: Определить роль субъект-субъектных отношений в единении общества, формировании коллективного субъекта.
Объект: Человек в системе межличностных отношений.
Предмет: Сфера субъект-субъектных отношений.
Задачи:
1. На основе теоретических источников дать определение субъект-субъектных отношений, а так же провести анализ научно-методических понятий, связанных с формированием и становлением субъект-субъектных отношений между людьми. 2. Определить роль общества в формировании и становлении субъект-субъектных отношений, предложить наиболее действенные методы и приёмы для их развития. 3. Дать методические рекомендации по формированию и становлению субъект-субъектных отношений.
Методики для исследования группы:
1. Социометрическая методика на выявление взаимоотношений в коллективе.
2. Изучение психологического климата коллектива.
На основании полученных данных, предлагается обратиться к клиент-центрированной и групп-центрированной терапии К. Роджерса для развития субъект-субъектных (доверительных и искренних) отношений внутри коллектива.
Теоретическая значимость: проанализирована, обобщена и обоснована важность субъект-субъектных отношений между людьми в изменяющемся и глобализирующимся мире, так как именно такие отношения помогут дальнейшему позитивному развитию человечества в целом и личности в частности.
Данная проблема на сегодняшний день является недостаточно исследованной, нет общепринятой системы понятий выражающих субъект-субъектные отношения в глобальном понимании, существуют различные философские и психологические подходы к данной проблеме. Изучением данной проблемы и смежных с ней проблем занимались такие психологи и философы как: С.Л. Рубинштейн, В.В. Давыдов, К.А.Абульханова-Славская, А.В.Брушлинский, И.В. Вачков, В.Е.Кемеров, А.Кармин, В.И. Вернадский, С.З. Гончаров, В.А. Петровский, С.Л. Франк и др.

Глава I. Понятие «гражданского общества»

Прежде чем приступить к рассмотрению заявленной темы необходимо в общих чертах ознакомиться с обществом в его конкретном выражении, для этого мы предлагаем проанализировать современноё российское гражданское общество и выявить на его основе общие черты (позитивные и негативные моменты) для общества, человечества в целом. Таким образом, гражданское общество в нашем исследовании будет выступать в качестве модели, частного выражения глобального общества как коллективного субъекта.
Так что же представляет собой гражданское общество? Какими характеристиками должно оно обладать, а какими нет? Давайте рассмотрим следующее определение, которое даёт М.Н. Марченко.
«Гражданское общество – это общество равноправных людей, свободно проявляющих свою личность, творческую инициативу, общество равных возможностей, освобождённое от лишних запретов и дотошной административной регламентации.
Законодательное признание юридического равенства людей на основе наделения их правами и свободами – главный признак и основа гражданского общества.
Любое государство организовано как руководящая единым центром вертикальная система, иерархия государственных органов и должностных лиц, связанных отношениями подчинённости и государственной дисциплины. Эта система содержится за счёт общества (налоги, сборы, государственные займы). Постоянная и главная цель государства, его оправдание и легитимация, охрана общества и управление им.
В отличие от государства гражданское общество представляет собой систему многообразных связей и отношений граждан, их объединений, союзов, основанных на равенстве и личной инициативе, в том числе и в самостоятельности добычи средств к существованию.
Природе гражданского общества соответствует принцип законности как строгого соответствия закону деятельности государства и его органов».
Как видно из выше приведённого определения гражданского общества и его характеристик оно является законодательно регулируемым и подчинённым определённой системе законодательного права. Каждая личность, наделённая свободами и правами, в то же время ими же и ограничена, то есть несёт за свои деяния и поступки определённую ответственность (административную, уголовную). Следовательно, управление обществом осуществляется путём формирования у каждого его члена определенной нормы поведения и взаимодействия между собой. Поведенческая стабильность и предсказуемость достигается путём внешнего воздействия на человека и удерживается в какой-то мере страхом получить наказание или осуждение. Н. Бердяев утверждал, что: «Верующий человек и атеист, консерватор и революционер одинаково принуждены признать истины математики, логики или физики. Так и юридическая общеобязательность существует для элементарной, низшей формы общности. Не нужно соборности, общности духа для того, чтобы признать минимум права в отношении друг к другу».
Таким образом, можно придти к следующему выводу: гражданское общество представленное для государства как объект воздействия подчинено ему и развивается в соответствии с теми требованиями, которые государство требует от него (субъект-объектное отношение). Всякое отдаление от установленных норм ведёт к определённому внешнему воздействию, наказанию (здесь в какой-то мере прослеживается бихевиористская теория со своей формулой стимул-реакция). Внутриобщественные связи так же регламентированы законодательством и участники общественных отношений тоже подвержены внешней угрозе наказания. Следовательно, поведение и поступки нынешнего общества являются внешне регулируемыми за счёт действия законодательных норм, регуляция производиться не внутренним отношением человека к человеку, базируется не на нравственности, а на наказании, внешнем воздействии на личность.
Эти и другие моменты в свою очередь препятствуют тому, что бы происходили те процессы, о которых говориться в начале определения гражданского общества: свободное проявление своей личности, творческая инициатива, равноправие людей. О каком равноправии можно говорить в обществе, где человека рассматривают в качестве объекта, функциональной полезности и значимости. При такой трактовке гражданского общества неизбежно будут присутствовать более функционально развитые и менее функционально развитые люди. Построение отношений только по внешним проявлениям и характеристикам не учитывая и не опираясь на внутренние качества, свойства личности, её индивидуальность и значимость есть ложное построение отношений, которое носит механистический и упрощённый характер, характер, структурно-функциональный сведённый до уровня муравейника, где каждый выполняет свою работу ни мало не заботясь о своём ближнем, это есть редукционистский подход к пониманию общества.
Совершенно очевидно, что данный уровень развития межличностного взаимодействия далёк от идеала гражданского общества и не может считаться основой, фундаментом его построения. Лишь преодоление понимания другого человека как объекта, как функции другим человеком может коренным образом изменить сложившуюся на данный момент ситуацию и позволить создать истинный фундамент гражданского общества, людей сплоченных единством целей, людей глубоко понимающих друг друга и стремящихся друг другу помочь.
С.З. Гончаров в свою очередь, считает: «Ставка на развитие гражданского общества предполагает в социокультурном аспекте именно субъектные качества лиц и коллективов. Люди объединяются ради общего дела двояко – в форме учреждения или корпорации. В первом случае объединение учреждается «сверху вниз» - государством. Корпорация же образуется «снизу вверх» по свободной воле людей (кооператив и т.п.) и состоит из активных полномочных и равноправных деятелей». Здесь находит своё выражение мысль о том, что гражданское общество, как таковое, не может образовываться и существовать принудительно, под давлением, устанавливаться сверху, если будет так, то гражданское общество превращается в фикцию, на самом деле являясь средством для достижения политических целей. Свободное волеизъявление должно быть движущим фактором объединения людей ради общих целей и интересов.
Далее С.З. Гончаров предлагает то понимание гражданского общества, которое в свете раскрываемой нами проблемы более уместно и целесообразно: «Под гражданским обществом мы понимаем вслед за А.С. Панариным, совокупность неполитических отношений (экономических, духовно-нравственных, религиозных, культурных) граждан и их ассоциаций, основанную на принципах самодеятельности, неподопечности и автономии по отношению к государству. Таким образом: «Гражданское общество есть совокупность корпораций, то есть неполитических объединений, которые сами себя конструируют «снизу», сами ставят и решают задачи. В таком самопроизводстве важными являются субъектные качества».
Но если принцип учреждения является самоцелью, то он способен погасить – по словам С.З. Гончарова – инициативу и свести на «нет» самодеятельность лиц. Если же мы будем стремится только лишь к корпоративизму, то это приведёт к анархии и потере управляемости. Решение этой проблемы С.З. Гончаров видит в соединении этих принципов в общем деле. Мы так же считаем, что включённость в общую деятельность обеспечит необходимые условия для проявления личностных сил субъекта, а так же его единение с другими личностями.
Таким образом, необходимо избегать абсолютизации субъектности в личностном плане, так как это ведёт к индивидуализации, эгоцентрической позиции, многообразию ценностей без их единства, индивидуальной свободе без единства лиц. Избегать следует и абсолютизации субъектности на уровне социальных институтов, так как в этом случае: «Субъектные функции монополизируются тем или иным социальным институтом, а лица превращаются в исполнителей. Их субъектные функции отмирают. Общество поляризуется на «субъекты» и «объекты», на «ведущих» и «ведомых».
Кемеров В.Е. также выделяет две различных модели общества.
К первой модели относиться общество, которое не зависит от бытия человеческих индивидов. Люди как бы заполняют «помещения», но они как будто не влияют на их изменение и воспроизводство. Люди здесь учтены как сырьё, энергия общества, его обслуживающий персонал. «На практике это означает, что структуры и институты общества поглощают жизнь и деятельность людей, социальные формы представлены как натуральная обстановка жизни людей, а сами люди как природная сила, адаптированная к этой обстановке».
Вторая модель общества характеризуется взаимодействием человеческих индивидов, оно осуществляется не за их спинами, не над их головами: «оно возникает и воспроизводиться в их совместной и индивидуальной жизни, оно живо до тех пор, пока люди воспроизводят его своим взаимообусловленным бытием». Здесь общество не понимается как вещеподобная система и квазиприродная структура.
«Концепция общества «стоящего» над людьми, и редукционистская методология оказались тесно связанными; общество отчуждается от индивидов (и в теоретическом, и практическом смысле) за счёт того, что его структуры редуцируют своё воспроизводство деиндивидуализированные силы людей, оставляя за пределами социальности их различия, их особенности, их самобытность. Так, собственно, создаётся двойная онтология общества: 1) онтология структур и 2) онтология людей – отсюда и разнообразные дуализмы: структурного и агентного, объектного и субъектного, социального и гуманитарного».

Общее определение понятия «субъект» таково: субъект – это источник целенаправленной активности, носитель предметно-практической деятельности, оценки и познания.
Каковы же характеристики субъекта? Для понимания этого понятия приведём эти характеристики по С.Л. Рубинштейну представленные в обобщенной форме у И.А. Зимней и выделим из них те, которые сопрягаются с рассматриваемой нами проблемой.
«Во-первых, категория субъекта всегда соположена с категорией объекта. С.Л. Рубинштейн фиксирует две взаимосвязанные стороны: 1) бытие как объективная реальность, как объект осознавания человеком; 2) человек как субъект, как познающий, открывающий бытие, осуществляющий его самосознание.
Во-вторых, познающий субъект, или субъект научного познания – это общественный субъект, осознающий познаваемое им бытие в общественно-исторически сложившихся формах.
В-третьих, общественный субъект может существовать и реализовываться и в деятельности, и в бытии конкретного индивида.
В-четвёртых, каждый конкретный субъект определяется через своё отношение к другому.
В-пятых, каждое «Я», представляя и единичное, и всеобщее, есть коллективный субъект.
В свою очередь Ж. Пиаже рассматривал активность как одну из ведущих характеристик субъекта. Он справедливо подчёркивает, что так же, как объект не «дан» субъекту в готовом виде, а воссоздаётся последним в структуре знания, как бы «строиться» им для себя, так и субъект «не дан» себе со всеми своими внутренними структурами; организуя для себя объект, субъект конструирует и свои собственные операции, т.е. делает себя реальностью для самого себя».
Согласно А.В. Брушлинскому, «субъект - это человек, люди на высшем уровне активности, который индивидуален для каждого, на уровне целостности и автономности; для субъекта окружающая действительность - не только система раздражителей, а объект действия и познания, субъект - более широкое понятие, чем человек. Субъект есть единство всех его качеств - природных, социальных, общественных, индивидуальных. Личность - менее широкое определение человеческого индивида и обозначает социальные свойства человека».
Основной характеристикой субъекта является «переживание человеком себя как суверенного источника активности, способного в определенных границах намеренно осуществлять изменения окружающего мира и самого себя».
Из выше изложенного понятно, что объект – это то, что противостоит субъекту, на что направлена предметно практическая, оценочная и познавательная деятельность субъекта.

Глава III. Субъект и объект в межличностных отношениях

При перенесении понятий «субъекта» и «объекта» на категории общения и взаимодействия между людьми мы с необходимостью подходим к сути рассматриваемой нами проблемы. Когда в качестве объекта начинает выступать другой человек, он перенимает и все характеристики объекта как такового, в частности и свою противопоставленность субъекту восприятия или познания. Именно здесь и поднимается этическая проблема о взаимоотношениях людей. С данной позиции мы воспринимаем другого человека в виде объекта нашего познания или определённой деятельности. Это в свою очередь является предпосылкой формирования по отношению к нему принципа своей активности – воздействие на него, использование его как некой функции, средства для достижения своих собственных целей.
Но необходимо понимать, что данная позиция как субъект-объектная является в свою очередь первой ступенью в выделении субъекта из окружающего мира, формирование своего собственного сознания, своего собственного «Я». Субъектное познание другого субъекта как объекта предшествует субъектному познанию самого себя как объекта и только после этого на высшей ступени межличностного познания выступает субъектное познание другого субъекта как субъекта. На более высоком уровне самосознания эта противопоставленность, необходимая на первом этапе самоопределения в мире, должна преодолеваться в пользу субъект-субъектных отношений, где другой человек выступает в роли не столько объекта воздействия, сколько в роли «меня другого», а мы для себя значимы, следовательно, должно формироваться представление о «значимом другом». Взаимодействие людей может быть эффективным лишь в том случае, если его участники являются взаимно значимыми. Безразличие и слепота к индивидуальным особенностям и запросам партнера, игнорирование его внутреннего мира, оценок, позиции искажают результаты взаимовлияния, тормозят, а порой и парализуют само взаимодействие.
В своей работе И.И. Булычев говорит о том, что «понятие субъект-субъектного отношения означает наличие пря¬мой связи между отдельными людьми или человеческими общностями. Эти связи, по своей сути, духовно-эмоциональны. Носителями субъект-субъектных отношений выступают отдельные люди и чело¬веческие сообщества». Выделяя, таким образом, в качестве субъект-субъектных отношений не только конкретные личности, но и народы, этносы возможно введение понятия коллективного субъекта, включающего в себя всю совокупность существующих субъектов. Например у В.В. Давыдова понятие коллективного субъекта оказывается необходимым и исходным и в теории психического развития, основные положения которой он излагает, опираясь на подход А.Н. Леонтьева к этой проблеме. И хотя А.Н. Леонтьев сам не использовал термин «коллективный субъект», В.В. Давыдов считал, что в его работах созданы все предпосылки для введения этой категории. Таким образом, как показал в своих работах В.В. Давыдов, проблема соотношения понятий индивидуального и коллективного субъектов пронизывает ткань всего психологического знания. Вне ее содержательного анализа не может быть теоретически выстроена ни одна из основных категорий психологии – «деятельность», «сознание», «личность».
Собственное «Я» выделяется в процессе выделения субъекта и объекта, когда человек начинает ощущать себя отдельным существом в обществе, в мире. Но, будучи порожденным этим обществом человек, не является полностью от него отделившимся, он строит с ним определённые взаимоотношения, он уже является членом определённых общностей и в процессе своей жизни вступает в новые (кружки по интересам, партии, объединения и мн. др.). Например: выступая в роли студента моё «Я» объединено в изучении предмета с другими «Я» - субъектами познания. Совокупность множеств «Я» формирует единый субъект при условии совместной направленности на предмет познания, деятельности. Коллективный субъект не возникает механическим соединением многих «Я». Он возникает в процессе единой направленности субъектов на определённую цель, которую они совместно реализуют именно на этом этапе происходит осознание отдельными субъектами своего единства, формируется полисубъект, мы-концепция. Интегральной, самой общей категорией коллективного субъекта является всё человечество в целом, а объектом для него служит вся окружающая его действительность, которая познаётся этим коллективным субъектом через науку, практическую деятельность, которая и является достижением всего человечества и принадлежит равно каждому отдельному субъекту. Следовательно, этим также снимается противопоставление одного субъекта другому, нельзя противопоставить одного субъекта другому субъекту, не противопоставив, таким образом, субъекта самому себе, разделив неделимое на части.
И чем далее мы будем возвышаться по ступеням обобщения субъектов в едином целеполагании (наука – научный субъект; нация – множество субъектов одной национальности; человечество по отношению к Вселенной будет единым человеческим «Я») тем более мы будем объединены, тем более будет утверждаться, выражается единое «Я». И конкретное «Я» отражая частично общее «Я», в котором оно живёт и некоторую часть общего вселенского человечества может быть, следовательно, самобытным единичным существом в составе самобытного, но множественного «Я», где каждый из её элементов с необходимостью влияют друг на друга.
Лишь в человеческом сознании возможно выделение объекта, но в его же сознании возможно преодоление этого противопоставления себя другому. Таким образом, даже если мы принимаем во внимание, что субъект всегда предполагает объект, а объект всегда предполагает субъект, мы усилием своего сознания способны за внешним фасадом объективности разглядеть таинственную и сокровенную субъективность другого человека и через это глубинное познание другого человека более глубоко познать самих себя. И далее И.И. Булычев говорит, что: «Для описания субъект-субъектного характера человеческого обще¬ния обычно используют термин «диалогичность». Действительно, об¬щение есть своеобразный диалог на равных, или взаимодействие двух равнозначных субъектов. Заметим только, что этот диалог двух людей по содержанию остается субъект-объектным, т.е. в какой-то мере асим¬метричным. Ибо один из людей играет ведущую и более активную роль, тогда как второй менее активен. Но даже в ситуации полного интеллек¬туального и эмоционального равновесия общение, если оно не хочет превратиться в диалог глухих, предполагает попеременную активность одного из субъектов: один говорит - другой слушает, затем они меняют¬ся местами, следовательно, говорит второй - первый слушает». Но в данном случае, при диалоге, необходимо подчеркнуть следующее, выделение субъекта как объекта предполагает имплицитно взаимное согласие коммуникаторов, их настроенность друг на друга. Изначально они представлены как субъект-субъектная система и только по необходимости выделяется система субъект-объектная, но она то, как раз и обусловлена первой. Г.М. Андреева говорит о том, что: «Каждый участник коммуникативного процесса предполагает активность также и в своём партнёре, он не может рассматривать его как некий объект. Другой участник предстаёт тоже как субъект, и отсюда следует, что, направляя ему информацию, на него необходимо ориентироваться, т.е. анализировать его мотивы, цели, установки, «обращаться» к нему, по выражению В.Н. Мясищева. Схематично коммуникация может быть изображена как интерсубъективный процесс (S-S), или «субъект-субъектное отношение». Но в этом случае нужно предполагать, что в ответ на посланную информацию будет получена новая информация, исходящая от другого партнёра». Этот тип коммуникации - диалог, в результате которого происходит взаимообогащение его участников.
И.И. Булычев выделяет так же объект-объектное отношение: «объект-объектная форма общественной связи характеризует в первую очередь отношения технических систем. Различные компо¬ненты последних все чаще взаимодействуют между собой без непос¬редственного участия человека. Подобный характер взаимодействия сегодня присущ роботизированному («безлюдному») производству. Именно здесь в определенных границах возможна бессубъектная де¬ятельность. Вероятно, отношения человека к человеку или социальным общностям можно, в определенной степени, рассматривать как объект-объектные, если они носят безэмоциональный, вещественно-опреде¬ленный характер (таковы, в частности, общественные связи несколь¬ких людей, находящихся без сознания в карете скорой помощи, или же между спящими в палатке и окружающей природой). Эти отноше¬ния, по преимуществу, материальны. Человек - участник не только субъект-субъектных, но и отчасти объект-объектных отношений, однако различными своими сторона¬ми. Субъект-субъектное отношение предполагает в первую очередь взаимосвязь и эмоционально-духовное взаимодействие людей. На¬против, объект-объектное отношение использует, прежде всего, те¬лесно-физические свойства человека: силу его рук, ног и т.д. Когда человек реализует не столько свои интеллектуальные, сколько теле¬сные способности (например, мускульную силу собственного тела), он выступает скорее объектом, чем субъектом производственной и иной деятельности». Таким образом, для истинно субъект-субъектных отношений необходима обоюдная направленность одного субъекта на другого окрашенная эмоционально и предполагающая взаимодействие, взаимопроникновение, а не простое воздействие субъекта на объект. На духовном уровне это выражается во взаимном обогащении, со-развитии, например идеями. Если у меня есть идея и у моего собеседника есть идея, то у каждого из нас есть одна идея, но в процессе общения, направленности друг на друга мы обмениваемся идеями, следовательно, у каждого из нас в результате обмена имеется уже по две идеи, но при столкновении двух идей, при их взаимодействии, неизбежно возникает третья идея. Этот путь приобретения идей, их борьба или «содружество», становление идей есть также и преобразование «ядра» человека, изменение его мировоззрения, становление нового бытия в человеке и взаимосвязи с окружающим миром. И даже субъект-объектное отношение ученого к предмету изучения, необходимо детерминировано субъект-субъектным взаимоотношением с коллегами по «научному цеху», со всем достоянием науки.
И. Вачков и И. Гриншпун в свою очередь, выделяют из коллективного субъекта полисубъект, как его подструктуру. Это вызвано, прежде всего, тем, что, не смотря на общую принадлежность людей к коллективному субъекту, между ними складываются различные отношения, а иногда, фактически, таких отношений не видно вовсе. Поэтому понятие полисубъект призвано: «отразить реально существующий особый уровень взаимодействия между субъектами, на котором разворачивается процесс единого развития внутренних содержаний субъектов, находящихся в субъект-субъектных отношениях».
Если под коллективным субъектом часто понимают любую совокупность людей, то: «полисубъект в первом приближении может быть определён, как такой уровень коллективного субъекта, который обладает способностью быть субъектом, а входящие в него люди интенционально способны к построению субъект-субъектных отношений, и объединены совместной творческой активностью, общим процессом развития и способностью к осознанию системы отношений внутри полисубъекта». Таким образом, наша отнесённость друг к другу в системе коллективного субъекта не предполагает собственно субъект-субъектных отношений. «Проявление субъектности входящими в коллективный субъект людьми, которые центрированы на себя и направлены на использование других людей в собственных целях, относятся к уровню атомарного коллективного субъекта и описываются в терминах субъект-объектного взаимодействия».
При рассмотрении нашей проблемы немаловажное место занимает взаимодействие не только внутри отдельно взятой группы людей, но и между группами: «иными словами, полисубъектное взаимодействие характеризуется опорой на субъект-субъектные отношения в ситуации создания связей с другими полисубъектами».
«Итак, полисубъектное взаимодействие – это такая форма непосредственного взаимодействия субъектов друг с другом, которая способна порождать их взаимную обусловленность и особый вид общности – полисубъект, понимаемый как целостное динамическое психологическое образование, отражающее феномен единства развития внутренних содержаний реальных субъектов находящихся в субъект-субъектных отношениях и объединённых совместной творческой деятельностью, и проявляющееся в способности к активности, действенности, интеграции, способности к преобразованию окружающего мира и себя, способности выступать как целостный субъект в отношениях к процессу саморазвития и в отношениях к другим полисубъектам».
Авторы данного подхода считают, что продуктом самосознания полисубъекта является формируемая в процессе его деятельности и развития «Мы-концепция». Таким образом, здесь присутствуют два полюса, которые взаимодействуют друг с другом, это полюс отдельного индивида и его «Я-концепция» и полюс полисубъекта, как «Мы-концепция». Взаимоотношения в данной системе складываются следующим образом: «Я» переходит к «Мы», а затем возвращается к «Я», таким образом, исключается поглощаемость коллективом субъекта и устанавливается широкое взаимодействие субъектов внутри полисубъекта.
Также авторы данной концепции предлагают выделять три уровня связи, благодаря которым можно судить о том, является ли данная группа людей полисубъектом:
1. Интегративная связь – подструктуры объединены единой направленностью.
2. Неинтегративная связь – неантагонистические противоречия.
3. Дезинтегративная связь – антагонистические противоречия (нулевая стадия развития полисубъекта).
Таким образом, не надо отказываться от своего собственного «Я» в пользу коллективного, нужно лишь правильно понять своё «Я» и своё место в системе межличностных отношений. Это глубокое понимание выражал в своих работах С.Л. Рубинштейн, что же он понимал под «Я» и его взаимосвязях с другими людьми.
С.Л. Рубинштейн считал, что: «наше «Я» есть всеобщность, свойственная всем, т.е. каждому «Я», которая своим объектом имеет частное, моё «Я». «Я» как всеобщность не может быть обособлена от частного, конкретного «Я» и превращено в особую реальность; в эту всеобщность всегда необходимо должно быть подставлено какое-то частное значение. Эти частные значения включают «Я» как всеобщность, но, поскольку её включает каждое частное «Я», ни одно из них не может быть определено только через своё отношение к этой всеобщности, каждое из частных, конкретных «Я» может быть определено только через своё отношение к другим. Они взаимно предполагаю друг друга. Не существует, поэтому никакого приоритета одного «Я» (например моего) перед другими, так, чтобы существование другого «Я» стало бы более проблематичным, сомнительным, чем существование моего «Я». Они все «Я», и каждое для кого-нибудь моё».
Далее Рубинштейн продолжает говорить о том, что во взаимоотношении субъектов нет никакой принципиальной привилегии какого-то частного «Я». «Моё отношение к другому предполагает и отношение другого ко мне: «Я» такой же другой для того, которого я сперва обозначаю как другого, и такой же «Я», как «Я»! «Я» и другой: он «другой» для «меня», как и «Я» для него; для себя он такой же «Я» как и «Я». Его нельзя свести к положению «другого», это только его позиция, определяемая исходя от меня, а не его сущность». Мы a priori понимаем, что наша субъективность не менее объективна, чем предмет, на который обращено наше внимание. И отсюда становится понятным, почему мы не должны отрицать субъективность другого человека. Отрицая субъективность другого человека, мы тем самым «выпячиваем наружу» наше собственное «Я», не понимая, что безотносительно к другим людям, как субъектам (а не только лишь как к объектам) наша субъективность была бы фикцией, так как никакое отдельное «Я» невозможно без «Я» другого человека.
Вот та истина, которая так важна для нашего рассуждения – позиция «другого» не определяет его сущность как «другого» эта позиция присутствует только в наших головах и должна быть преодолена путём соотнесения моего собственного внутреннего мира с миром другого человека.
Другим важным моментом является наше самоопределение, становление через отношение к другому «Я». «Отношение другого «Я» к моему «Я» выступает как условие моего существования. Каждое «Я» поскольку оно есть и всеобщность «Я», есть коллективный субъект, содружество субъектов, содружество личностей. Это «Я» есть на самом деле «мы». Субъект науки – это человечество, субъект речи – это вместе с индивидом и народ (его язык)». В этом высказывании подтверждается выше указанная мысль о единстве субъектов, о категории коллективного субъекта.
Проблема о единстве человечества не только в генетическом плане, но и в плане интеллектуальном, духовном волновало не только психологов и философов, так в своих работах выдающийся отечественный естествоиспытатель В.И. Вернадский развивавший учение о биосфере и ноосфере писал: «В последние тысячелетия наблюдается интенсивный рост влияния одного видового живого вещества – цивилизованного человечества – на изменение биосферы. Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние – ноосферу». Далее он говорит: «Как размножение организмов проявляется в давлении живого вещества в биосфере, так и ход геологического проявления научной мысли давит создаваемыми им орудиями на косную сдерживающую его среду биосферы, создавая ноосферу, царство разума». Очень важно в этом высказывании заметить, то, что ноосфера является сферой разума объединяющей всё человечество в целом, но сам разум не может существовать безотносительно к его обладателю, таким образом научное мышление как явление общечеловеческое, разум в этом общем понимании, принадлежит и единому, обобщённому субъекту. «Человек впервые реально понял, что он житель планеты и может – должен – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетном аспекте».
Современный отечественный философ А. Кармин говорит об информационном обществе, которое начинается, по его мнению, на пороге третьего тысячелетия и понимает под ним следующее: «Информационное общество – результат сочетания двух процессов: с одной стороны, развития постиндустриального общества, которое, согласно Дэниелу Беллу, отличается тем, что в нём главным объектом человеческой деятельности становиться информация; а с другой стороны, процесса глобализации, в ходе которой это общество утверждается во всепланетном масштабе. Иначе говоря, информационное общество есть глобализующееся постиндустриальное общество». «Согласно Лотману, культура в этом понимании представляет собою «коллективный интеллект общества», который – подобно индивидуальному интеллекту человека – вырабатывает, хранит и использует для решения разнообразных задач информацию (но информацию социальную, то есть содержащуюся не только в голове индивида, а во множестве культурных «текстов», создаваемых с помощью знаков и знаковых систем)».
В целом, соглашаясь с идеями В.И. Врнадского, А. Каримн приходит к пониманию того, что на данном этапе развития человечество становиться единым не только по антропологическому признаку (как биологический вид), но и по социальному, объединяясь в целостную всемирную социальную систему. «Человечество становиться субъектом исторического процесса, который может, руководствуясь своим коллективным интеллектом, ставить перед собою цели и действовать для их достижения как целостный организм».
Далее, отвлекаясь от философских идей, возвращаясь на психологическую почву, необходимо обратить своё внимание на категории сознательного и бессознательного, а точнее на сознание как общественное явление, следовательно, коллективное и на бессознательное как коллективное.
Если мы берём для анализа сознание отдельного, конкретного индивида (субъекта, носителя сознания), то с необходимостью путём анализа придём к пониманию того, что индивидуальное сознание в генетическом плане является второстепенным, производным от сознания коллективного, общественного, то есть сознания той группы, нации, культуры в которой ему довелось родиться и воспитываться. Следовательно, онтогенетическое развитие, становление сознания происходит и детерминировано развитием и становлением сознания общественного в процессе филогенеза. Решающую роль в становлении индивидуального сознания играет речь: « Благодаря речи индивидуальное сознание каждого человека, не ограничиваясь личным опытом, собственными наблюдениями, питается и обогащается результатами общественного опыта: наблюдения и знания всех людей или могут благодаря речи стать достоянием каждого».
Если же говорить о коллективном бессознательном, то данное понятие было введено в психологию швейцарским психологом и психотерапевтом К.Г. Юнгом. Он считал, что коллективное бессознательное не является прямым достоянием индивида, что оно не формируется у него в процессе онтогенетического развития. Коллективное бессознательное представлено в психике человека архетипами – они представляют собой психические осадки бесчисленных переживаний подобного типа возникающих у целого ряда поколений человеческого рода. Именно эти переживания человечества ассимилируются в нашей психике, не зависимо от нашего опыта, тем самым коллективное бессознательное отличается о личного бессознательного.
«Юнг постулирует, что психика ребёнка уже хранит структуру, определяющую и каналы всего будущего развития, и способы взаимодействия со средой. Хотя мы развиваемся по-разному и становимся уникальными индивидами, коллективное бессознательное является общим для всех и, следовательно, едино».
Всё выше перечисленное говорит нам о единстве людей на уровне сознания и бессознательного, здесь решающим аргументом в пользу этого положения выступает принадлежность, отнесённость сознания и бессознательного к конкретному субъекту, носителю этих категорий: не существует сознания безотносительно к его субъекту, по аналогии, не существует бессознательного без человека которому оно присуще. Мы приходим к выводу о том, что индивидуальное сознание и архетипы бессознательного не являются нашими собственными «завоеваниями» (если бы это было так, то не существовали бы тогда дети «маугли» и их можно было бы считать субъектами целенаправленной, сознательной деятельности), а являются производными от сознания и бессознательного в коллективном аспекте. Но кому в этом случае принадлежит коллективное сознание и коллективное бессознательное? Закономерным является ответ – коллективному человечеству, коллективному субъекту. Именно он является носителем и коллективного бессознательного и со-знания, как общего знания группы, культуры, нации, человечества.
«Я» обозначает индивида, но оно обозначает каждого индивида. Каждый говорит «Я», но при этом это «Я» каждый раз обозначает другого человека. Итак, «Я» обозначает индивида, но само оно имеет не единичное, не частное значение, относящееся к одному единственному «Я», а всеобщее. «Я» - это общая формула. Каждый конкретный единичный индивид – это частное значение этого общего «Я». Отдельное, в частности моё «Я» может быть определено лишь через свои отношения с другими «Я».
Известный отечественный психолог И.С. Кон выразил эту мысль так: «Человек отличается от животного, в частности, тем, что он отделяет себя как деятеля от процесса и результатов своей деятельности. Однако "схватить" эту свою "самость" он может только через ее объективации в продуктах своего труда и своих взаимоотношениях с другими людьми. Отсюда - неизбежная множественность "образов Я". Но эти образы должны быть как-то упорядочены. Для успешного функционирования личности ее предметная деятельность и ее общение обязательно должны иметь помимо объективной целесообразности, какой-то субъективный, личностный смысл, переживаться как определенный аспект "Я"».
И.И. Булычев подчеркивает: «Субъект-субъектная форма отношения обес¬печивает сохранение человека в качестве субъекта, в то время как объект-объектная связь предполагает устойчивое функционирование вещей, предметной среды.
Мы стал¬киваемся с тем, что определенные социальные общности относятся к другим людям не как к равноправным субъектам, а как к типич¬ным объектам: животным, машинам или вещам (таково отношение эксплуататоров к эксплуатируемым, одних наций или политических систем к другим, одного пола к другому как к неполноценным, не¬равноправным, недоразвитым субъектам, волю которых можно, по¬этому подавлять, свободу - ограничивать, самосознание которых па¬рализовать, которым можно навязывать другие ценности). Тем са¬мым возможности одних индивидов и социальных общностей как субъектов ограничиваются другими субъектами, в результате чего отношение последних к первым приобретает характер субъект-объект¬ного». И если будет утверждаться лишь субъект-объектное отношение между людьми, то субъект будет уничтожаться для другого субъекта и отсутствие межсубъектной связи приведёт к объективации самого субъекта, мир людей превратиться в набор объектов, где теряется мораль, духовная ценность, истинная любовь и чувства. В конечном счете, другой человек может предстать перед нами в образе врага, ещё Н. Бердяев говорил о том, что: «Враг есть существо, наиболее превращённое в объект, то есть экзистенциально наиболее разобщённое. Воевать только и можно с объектом с субъектом нельзя воевать».
«Поэто¬му взаимоотношения между управленцами-бюрократами и управля¬емыми – пишет далее И.И. Булычев, - являясь по форме типично человеческой межсубъектной свя¬зью, по содержанию выступают в качестве субъект-объектного, ибо одна из сторон присваивает себе все функции субъекта, тогда как вторая нередко приравнивается к рядовому объекту среди других объектов». Здесь также прослеживается идея о взаимоотношениях внутри коллективного субъекта, сформированности или несформированности полисубъекта, результатом которого должна стать «мы-концепция». Русский философ Семён Людвигович Франк писал: «Мы» есть некая первичная категория личного человеческого, а потому и социального бытия… И даже то, что есть наше собственное, индивидуальное творчество, то, в чём выражается последняя глубина и своеобразие нашего индивидуального «я» берётся не из замкнутой и обособленной узкой сферы уединённого «я», а из духовной глубины, в которой мы слиты с другими в некоем последнем единстве».
Что же касается самовыражения субъекта, то и оно необходимо связано с общественной жизнью, с социумом. Этот аспект был обобщён Петровским А.В. и Ярошевским М.Г., ими были высказаны мысли о том, что: «запечатлевая, продолжая себя в других членах общества, человек упрочивает своё существование. Обеспечивая посредством активного участия в деятельности своё «инобытие» в других людях, индивид активно формирует содержание своей потребности в персонализации (процессе, в результате которого субъект получает идеальную представленность в жизнедеятельности других людей и может выступить в общественной жизни как личность). Потребность индивида быть личностью становиться условием формирования у других людей способности видеть в нём личность, жизненно необходимую, для поддержания единства, общности, преемственности, передачи способов и результатов деятельности и, что особенно важно, установление доверия друг к другу, без чего трудно надеяться на успех общего дела».
Необходимо задержать свое внимание именно на этом аспекте, только при условии того, что каждый человек будет видеть в другом личность, другого равноправного субъекта, доверять ему возможна совместная деятельность, которая с большей вероятностью достигнет своей цели.
«Общественная необходимость в персонализации очевидна. В противном случае исчезает, и становиться немыслимой доверительная связь между людьми, связь между поколениями, где воспитуемый впитывает в себя не только знания, которые ему передаются, но и личность передающего».
«Социальная потребность» быть личностью, очевидно, реализуется в стремлении субъекта быть идеально представленными в других людях, жить в них, что предполагает поиск деятельностных средств продолжения себя в другом человеке.
Реализуя потребность «быть личностью» и перенося себя в другого, индивид осуществляет эту «транспортировку» в конкретной деятельности, производимой в конкретных социальных общностях. Экспериментальные исследования подтверждают гипотезу, что оптимальные условия для персонализации индивида существуют в группе высшего уровня развития, где персонализация каждого выступает в качестве условия персонализации всех (именно в таких группах мы можем наблюдать истинно субъект-субъектные отношения, где отдельный член группы важен всем остальным и является значимым для каждого другого члена – здесь происходит подлинное соразвитие). В группах же корпоративного типа, напротив, каждый стремиться быть персонализирован за счёт деперсонализации других (именно эта тенденция преобладает в нашем сегодняшнем обществе и ведёт к тому, что в конечном итоге персонализируются единицы, и объединение в группу высшего порядка представляется затруднительным)».
В.А. Петровский так же обращал внимание на субъект-субъектные отношения, противопоставляя их эгоцентрической позиции, он считает, что если вступающие в общение занимают эгоцентрическую позицию, то сама эта установка обнаруживает свою несостоятельность, и кроме того в тенденции такая позиция заключает в себе непреодолимое зло самоутраты, обращая индивидуальность в общении в ничто, подвигая другого (других) к той или иной форме эксплуатации первого (позиция потакания в воспитании, самоотрешенности в любви, низведения себя до роли орудия в партнерском общении и т.п.). должна быть признана активность “другого” как органически включенная в процесс развития первого; но в этом случае сомнительной представляется идея самодвижения развивающейся личности, и, следовательно, самой возможности ее развития). Ответ состоит в том, что человек имеет свое бытие в другом человеке, - «инобытийствует» в нем, и через свою идеальную представленность и продолженность в другом человеке развивается как личность. Развитие, таким образом, совершается “во внутреннем пространстве личности”, как сказал бы, возможно, Э.В. Ильенков, но это - пространство его связей с другими людьми (интер-индивидное, а не интра-индивидное “пространство жизни”).
Деятельность является основным путём, единственным эффективным способом быть личностью; человек своей деятельностью продолжает себя в других людях. Произведённый предмет – это, с одной стороны, предмет деятельности, а с другой – средство, с помощью которого человек утверждает себя в общественной жизни, потому что этот предмет произведён для других людей. Этим предметом опосредуются отношения между людьми, создаётся общение как производство общего».
Мы считаем, что проблема нашего сегодняшнего общества как раз и состоит в том, что отсутствует та самая единая цель деятельности, которая подчиняла бы себе все частные деятельности отдельных субъектов, тем самым ставиться проблема неосознанности отдельными людьми своей причастности к категории коллективного субъекта. Разрозненность целеполагания присуща не только обществам в целом, но и отдельным индивидам, в силу чего затрудняется межличностное взаимодействие. Это в свою очередь ведёт к расшатанности всей системы гражданского общества и общества в глобальном понимании. У человека должна сформироваться: «не просто ответственность за себя, а ответственность за себя в общем деле, ответственность за это общее дело и за других людей в смысле самоактуализации, полагающей, прежде всего актуализацию себя в других и для других, выхода за пределы самого себя, когда «Я» вовсе не растворяется в системе взаимосвязей людей в обществе, а, напротив, обретает и проявляет в них силы своего действия».

Глава IV. Субъект-субъектное отношение как моральное отношение

Как мы уже выяснили субъект-субъектное отношение является более высокой формой взаимодействия, чем субъект-объектное. Но самого высокого уровня субъект-субъектное отношение достигает именно в отношении любви к другому человеку, а это уже является аксиологической стороной рассматриваемой нами проблемы, это уровень морального отношения к другому человеку. Данная проблема была поднята в трудах С.Л. Рубинштейна, Н. Бердяева, С.Л. Франка, что же они понимали под моральным отношением, под отношениями любви к другому человеку?
Человек для объединения с другим человеком, как бы это ни называлось: персонолизацией, субъект-субъектным отношением должен совершить по отношению к «другому значимому» человеку акт трансценденции, то есть акт выхода за пределы своего собственного «Я», за пределы своего субъективного мира, на встречу иной субъективности. При встрече двух субъектов происходит их обогащение и личностное становление.
Трансцендентный (от латинского «transcendere» - преступать) – понимается как выходящий за пределы человеческого сознания.
Для лучшего уяснения того, что такое «трансцендентное», обратимся к его трактовке русским философом С.Л. Франком. Он выделяет в трансцендировании два момента: трансцендирование «во-вне» и трансцендирование «во-внутрь», которые являются взаимодополняемыми. Пример тому – любовь в человеческой жизни. Любовь, отмечает он, есть осознание подлинной реальности чужой души, её бесконечной, неисчерпаемой бытийственной глубины. В ней любящий, отдаваясь, самозабвенно и самоотверженно любимому, переносит – не переставая быть самим собой – средоточие своего бытия в любимого, пребывает в любимом, как и любимый в любящем; я теряю себя в ты и именно там обретаю себя, обогащённый привступившим ко мне дарованным мне ты. Дарующий и расточающий именно в силу этого становиться обретающим. В каждом подлинном отношении любви любимое «ты» представляется нам бесконечно ценным. Моё замкнутое самобытие исчезает из моего взора и затемняется моим бытием для другого и в другом. Но бытие в другом, в «ты» всё же остаётся вместе с тем бытием в форме «я есмь», бытием «Я» и даже представляется мне каким-то впервые обретённым истинным бытием «Я» - именно бытием, обогащённым через обладание «ты». Я «обогащаюсь», «углубляюсь», впервые начинаю вообще подлинно быть в смысле опытно осознанного внутреннего бытия. В этом и заключается чудо и таинство любви, которое, при всей его непостижимости для «разума» (т.е. транрациональности), всё же самоочевидно непосредственному живому опыту. При разрыве отношений с любимым или смерти близкого человека, мы сознаём радикальное изменение нашего собственного внутреннего бытия. В.А. Петровский так же говори о трансцендентном субъекте.
Б.С. Братусь пишет: «центральной, смыслообразующей характеристикой человека является его способ отношения к другому человеку. Эта мысль присутствует у многих психологов, но у С.Л.Рубинштейна она была выражена с особой яркостью и глубиной: «...первейшее из первых условий жизни человека – это другой человек. Отношение к другим людям составляет основную ткань человеческой жизни…
Психологический анализ человеческой жизни, направленный на раскрытие отношений человека к другим людям, составляет ядро подлинно жизненной психологии. Здесь вместе с тем область "стыка" психологии с этикой».
С.Л. Рубинштейн считал, что моральное отношение к человеку – это любовное отношение к нему. Любовь, по его определению, выступает как утверждение бытия человека. Лишь через своё отношение к другому человеку человек существует как человек. Своё подлинное человеческое существование человек обретает, поскольку в любви к нему другого человека он начинает существовать для другого человека. Быть любимым, по Рубинштейну, это значит быть самым существующим из всего и всех.
В этих положениях снимается печать безразличности к «другому» и появляется истинное проникновение, соединение с миром другого человека, где, отдавая ему, часть себя самого и приобретая часть его сущности, человек истинно «расширяется» и «углубляется», обогащается этим взаимопроникновением.
Далее Рубинштейн продолжает и говорит о том, что: «человек должен существовать для другого не как объект познания, а как условие жизни, человеческого существования. Любовь в её «онтологическом» содержании – это процесс вычленения из сплетения зависимостей, целей и средств особого, неповторимого существа данного человека».
Прозрение и познание сущности другого человека происходит, как считает Рубинштейн, через те человеческие отношения, в которые вступает любящий.
Нужно любить человека не за тот или иной поступок, встретивший одобрение или порицание других людей, который может быть случайным, а за него самого, за его подлинную сущность, а не за его заслуги (внешность, характер, достаток, т.е. не за его функции). Это можно назвать безусловной любовью, т.е. любовью в которой мы ценим человека как человека, не накладывая на взаимоотношения никаких условий, которые другой должен исполнять, чтобы быть любимым. Один человек утверждает другого как уникальную личность. При этом он может и не одобрять убеждения или поведение этого человека.
«Не обращать человека в маску – такова первая заповедь этики, утверждать существование человека во всей полноте его бытия. Для нелюбящих в ходе жизни человек выступает по преимуществу в своей функции, которую соответственно ей используют по своему назначению как средство». (Это как раз и есть персонализация за счёт деперсонализации других; обладание человеком, например сексуальное удовлетворение как средство и т.п.).
Так же при постановке данного вопроса всплывает проблема любви к ближнему и дальнему она выражается у Рубинштейна следующим образом. «Противопоставление любви к ближнему и дальнему очень многозначно. Оно означает, во-первых, различение любви к конкретным людям и абстрактную любовь к людям вообще. Это есть не что иное, как идеалом прикрытое и откровенное безразличие, сухость, чёрствость и жестокость по отношению ко всем людям, с которыми человек реально соприкасается, и которым он мог бы реально помочь. Во-вторых, любовь к ближнему – это привязанность к своим присным, к тому, с кем сжился, это расширенный эгоизм который близостью к другому заслоняется, снимает вопрос об оправданности, о ценностях этических критериев. Это есть любовь к ближнему, противопоставленная любви к дальнему, к идеалу, любовь к человеку, которой нет дела до того, что представляет собой любимый, какому делу он себя отдаёт».
Снятие этого противопоставления Рубинштейн видит в том, чтобы в ближнем узреть и вызвать к жизни дальнего человека, идеал человека, но не в его абстрактном, а в его конкретном преломлении. Здесь соединяются конкретность личного и всеобщего, общественное выступает в конкретно-личностном преломлении и воплощении.
Тайну любви и её способность объединить людей хорошо понимал русский религиозный философ Н.А. Бердяев. Он писал: «Тайна любви есть тайна личности, проникновенности в единственный и неповторимый лик другого человека. Только любящий видит лицо любимого. Для нелюбящего лицо человеческое всегда искажено и закрыто. Лишь через любовь можно увидать красоту человеческого лица. Любовь не есть утверждение тождества, раскрытие одной и той же основы во мне и в другом. Если «я» и «ты» одно и то же, то моя любовь к тебе есть лишь моя любовь к самому себе. Тут нет одного и другого. Любящий и любовь его всегда предполагает его другого, выход из себя к другому, тайну соединения двух, обладающих самобытной реальностью».
Но что же предполагает под собой любовь. Как можно конкретизировать это достаточно абстрактное понятие? Какие элементы можно выделить в самом чувстве, чтобы его можно было назвать любовью? На первый взгляд вполне очевидными становятся следующие элементы, благодаря которым понятие любовь насыщается конкретным содержанием и смыслом? Мы выделяем пять таких элементов: искренность, сопереживание, внимательность, взаимное уважение, взаимная поддержка.
Искренность. То качество, которое мы назвали «искренностью», означает, что каждый из субъектов должен быть открытым и честным в том, что касается его самого. Он не станет делать вид, что он не тот, кто есть на самом деле, и прятаться под маской и притворяться, что чего-то «не понял» или «не услышал».
Сопереживание. Сопереживание (эмпатия) – это способность отождествлять себя с другим человеком и таким образом понимать его чувства. Человек, обладающий этой способностью, видит всякое событие, как со своей точки зрения, так и с точки зрения другого человека. Он способен размышлять над чувствами другого человека и правильно их воспринимать. Делая так, он должен оценивать чувства другого не так, как если бы он сам был на его месте, а так, как если бы он был тем самым «другим» в этой ситуации. Сопереживание выражается не только в сострадании к другому человеку, но и в сорадости другому человеку (второе бывает иногда намного сложнее).
Внимательность. Здесь мы хотим подчеркнуть, что человек приносит всего себя на встречу с другим. Он слушает внимательно, воспринимает то, с чем обращается к нему человек, и отвечает с готовностью. Он концентрируется и сосредотачивается на другом субъекте, пытается «проникнуть» в него. Двое могут говорить, обращаться друг с другом, но не слушать то, что говорит другой, и не принимать к сведению то, что представляет из себя другая личность.
Взаимное уважение. Встреча людей должна быть «на равных», вне всякой зависимости от какой бы то ни было реальной или воображаемой разницы в социальном положении, достижениях, заслугах и т.д. Каждый смотрит на другого как на личность, а не как на объект, который можно использовать в своих интересах. Он не говорит с другим «сверху вниз» и не навязывает другому свои мнения или свою волю.
Взаимная поддержка. Человек должен создавать такой климат, в котором другому легко находиться. Он подбадривает другого человека. Он ищет понимания и избегает оценочных суждений. Относиться к нему безусловно, принимает его таким какой он есть.

Заключение

Итак, мы рассмотрели данную проблему с различных точек зрения: психологической, этической и философской. Какие выводы мы можем сделать из вышесказанного, каким должно быть истинно гражданское общество, где гражданином человек является не только по принадлежности к определённому государству, но к человечеству в целом? Представим наш вывод в виде небольших тезисов:
- необходимо преодоление субъект-объектных отношений и утверждение субъект-субъектных, где личность найдёт свое истинное выражение, понимание и принятие, будет являться «значимым другим»;
- отношение другого «Я» к моему «Я» должно выступать как условие моего существования, каждое «Я» поскольку оно есть и всеобщность «Я», есть коллективный субъект, следовательно, нет приоритета одного «Я» над другим;
- для успешного функционирования личности ее предметная деятельность и ее общение обязательно должны иметь помимо объективной целесообразности, какой-то субъективный, личностный смысл, переживаться как определенный аспект "Я";
- необходимо установление доверия друг к другу и формирование интегративной общественной цели, идеи, которая бы объединила и сплотила субъектов частных деятельностей;
- нельзя обращать человека в маску, а нужно утверждать существование человека во всей полноте его бытия;
- человеческое «Я» вовсе не растворяется в системе взаимосвязей людей в обществе, а, напротив, обретает и проявляет в нём силы своего действия;
- формирование и развитие способности в ближнем узреть и вызвать к жизни дальнего человека, идеал человека, но не в его абстрактном, а в его конкретном преломлении;
- формирование полисубъектного взаимодействия между людьми, мы-концепции, как фактора осознания своей ответственности за себя и другого человека;
- с необходимостью должен осуществляться процесс персонализации субъекта, где бы он получал идеальную представленность в жизнедеятельности других людей и мог выступать в общественной жизни как личность.
Истинное общество, единение людей должно с необходимостью включать в свою структуру данный субъект-субъектный тип отношений и лишь на таком фундаменте оно будет способно существовать как таковое. Реализация данных отношений зависит от каждого из нас как субъектов общественной, целенаправленной деятельности, от особого образа проявления наших сущностных сил, нашей жизни в человеческом её понимании. А так же от деятельности управляющих государственных органов, системы образования и других социальных институтов. Но, так или иначе, активность должна исходить от нас самих, осуществляться в нас и тем самым преобразовывать нас же и окружающих людей, как уже говорилось должен реализовываться принцип соразвития и никто не должен оставаться в стороне при решении данной проблемы.

Список используемой литературы

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. Учебник. – М. «Проспект», 1999. – 576 с.
2. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник для высших учебных заведений/ Г.М. Андреева. – М.: Аспект Пресс, 2002. – 364 с.
3. Анцыферова Л.И. Психология формирования и развития личности // Психология личности в трудах отечественных психологов. – СПб, 2002. – С. 207-213.
4. Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. – М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Фолио», 2003. – 620 с.
5. Братусь Б.С. К проблеме человека в психологии / Б.С. Братусь// Вопросы психологии. – 1997. - №5. – С. 71-79.
6. Брушлинский А.В. Психология субъекта и его деятельности // Современная психология. Справочное руководство / Под ред. В.Н. Дружинина. – М.: Инфра-М, 1999. – С. 330-346.
7. Булычев И.И. Основы философии, изложенные методом универсального логического алгоритма. – Изд-во Тамбовскогого государственного университета им. Г.Р. Державина, 1999. – 289 с.
8. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004. – 576 с.
9. Вачков И.В., Гриншпун И.Б. Полисубъектное взаимодействие учителей и учащихся // Развитие личности. – 2002. - №3. – С. 147-162
10. Гончаров С.З. Креативность субъектности категориальный анализ / С.З. Гончаров // Мир психологии. – 2005. - №1. – С. 76-84
11. Зимняя И.А. Педагогическая психология: Учебник для вузов. – М.: Логос, 2004. – 384 с.
12. Кармин А. Философия культуры в информационном обществе: проблемы и перспективы // Вопросы философии. – 2006. - №2. – С. 52-60.
13. Кемеров В.Е. Меняющаяся роль социальной философии и антиредукционистские стратегии // Вопросы философии. – 2006. - №2. – С. 61-78.
14. Кон И.С. В поисках себя. - http://sexology.narod.ru
15. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. – М.: ИНФРА-М, 1999. – 528 с.
16. Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / Под ред. М.Н. Марченко. – М.: Юристъ, 2002. – 656 с.
17. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. – СПб.: Питер, 2003. – 512 с.
18. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – СПб.: Питер, 2002. – 720 с.
19. Фельдштейн Д.И. Человек в современной ситуации: тенденции и потенциальные возможности развития/Д.И. Фельдштейн//Мир психологии. - 2005. - №1.
20. Философский энциклопедический словарь. – М.: Сов. Энциклопедия, 1983. – 840 с.
21. Франк С.Л. Духовные основы общества. – М., «Проспект», 1992. – 532с.
22. Фрейджер Р., Фейдимен Д. Личность: теории, эксперименты, упражнения. – СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. – 864 с.

§ 1.2. Система психологических отношений субъектов политической деятельности
как ее интегральная характеристика

Субъектами политической деятельности являются все граждане Российской Федерации, которые могут быть включены (или уже включены) в коллективные субъекты политической деятельности.

Поскольку политическая деятельность - это деятельность людей на определенной ограниченной территории, которая, так или иначе, определяет стратегию развития этой территории, управление в ней, ее внутренние и внешние связи; это любая деятельность людей, которая влечет за собой социальные изменения, преобразование и развитие государства и общества (совокупность социально значимых поступков личности, которые складываются в социальное поведение), поэтому для регулирования и оптимизации политической деятельности нам необходимо понимать, какова структура социального поведения личности, его основные характеристики и детерминанты.

• обращение к элементам культуры (ценностям и нормам) как к регуляторам этих взаимодействий;
• исследование психологических механизмов регуляции социального поведения через различные знаковые и идейно-психологические формы;
• анализ индивидуального поведения с учетом социальной среды, в которой оно осуществляется.

Как правило, вышеописанные подходы не используются в чистом виде, зачастую в одном и том же исследовании переплетаются различные теоретические ориентации.

Социокультурный подход к изучению социального поведения имеет свое продолжение в геополитическом подходе. Его тезис: "географический рельеф как судьба". Геополитика говорит о "человеке пространственном", предопределенном пространством, сформированном и обусловленным его специфическим качеством - рельефом, ландшафтом. Но эта обусловленность особенно ярко проявляется в масштабных социальных проявлениях человека - в государствах, этносах, культурах, цивилизациях и т.д. Зависимость человека от пространства - основной тезис геополитики - видится лишь при некотором дистанцировании от отдельного индивида. Пространство проявляет себя в больших величинах, и поэтому геополитика предназначается для социальных групп, имеющих дело с обобщенными реальностями - странами, народами и т.д.

Тему национальных особенностей анализировали многие ученые и исследователи, и, безусловно, немаловажно учитывать фактор историческо-региональной специфики при формировании определенного социального поведения.

Резюмируя все рассмотренные подходы, можно выделить основные группы факторов, оказывающих влияние на социальное поведение:

а) Индивидуально-психологические личностные факторы: потребности, мотивы, цели, мысли, социальные установки и др.

б) Социально-групповые феномены: одной из главных социальных детерминант человеческого поведения является взаимодействие; характер взаимоотношений с группами, членом которых человек является; групповые нормы, ценностные ориентации, ролевые предписания; межгрупповые взаимодействия; влияние референтных групп.

в) Социокультурные детерминанты включают: анализ индивидуального поведения с учетом социально-экономической среды, в которой оно осуществляется; реально существующее социальное пространство, социальное время в рамках социальных процессов, которые включают в себя фрагменты социального бытия; различные знаковые и идейно-психологические формы - люди придают определенные значения (символы) воздействиям внешнего мира и реагируют в большей степени на эти символы, а не на сами взаимодействия; элементы культуры (ценности и нормы) как регуляторы общественного взаимодействия; "взаимовлияние-взаимозависимость".

г) Геополитические детерминанты: "человек пространственный" (Дугин А.Г.) - предопределенный пространством, сформированном и обусловленным его специфическим качеством - рельефом, ландшафтом; факторы историческо-региональной специфики влияющие на формирование определенного типа социального поведения.

Для личности все перечисленные факторы могут быть объединены в значения "смысл" поступков (социального поведения) и "обстоятельства" (объективная окружающая действительность во всех ее формах и проявлениях). По сути дела социальное поведение является фиксацией уже сложившейся системы общественных отношений, и затем оно же становится причиной изменений этой системы.

Поведение как вид человеческой активности следует рассматривать через "призму" тех общественных отношений, в которые включен тот или другой действующий индивид. Интегративной единицей поведения человека считается поступок как действие, воспринимающееся и осознающееся самим действующим субъектом в качестве общественного акта, как проявление субъекта, которое выражает отношение человека к другим людям. Именно в реальном (а не воображаемом, идеальном) действии проявляются не только отношения человека к другим людям, но и к обществу, миру и через эти "внешние" отношения - к самому себе. Любой поступок включен в экономические, политические, идеологические, правовые, нравственные, эстетические и другие отношения человека. Тем самым поступок становится своеобразным реальным мерилом его общественных отношений.

Политическая деятельность испытывает на себе влияние общественной жизни как системы человеческих поступков, взаимоотношений и взаимодействий, обусловленных этими смыслами и обстоятельствами .

Смыслы определяются прежде всего через ценностное отношение человека - это психологическое отношение-оценка субъектов политической деятельности друг к другу и к самим этим отношениям-связям, и к обстоятельствам .

Таким образом, система субъективных отношений личности (определяющая социальное поведение) формируется под влиянием большого количества субъективных и объективных факторов, которые условно можно разделить на три группы - психологические, социальные и культурные (социо-культурные, включая геополитический аспект влияния).

В общем виде систему этих влияний можно представить как факторы, устойчивые к изменениям (например, геополитические детерминанты, культурологические особенности и т.п.) и достаточно гибкие к изменениям, подвижные, "мобильные" факторы. Наиболее подвижными, гибкими, способными к преобразованию являются именно отношения , так как они не требуют быстрого и глубинного изменения сущности феноменов и явлений (обстоятельств), а имеют ввиду только преобразование отношения-оценки и отношения-связи (взаимосвязи и взаимовлияния между ними).

П.Н.Шихирев подчеркивает, что регуляторная функция отношения представляет наибольший интерес для социальной практики: "Ценностное отношение двойственно: психологично по механике существования и социально по функции - регуляции индивидуальной и коллективной жизнедеятельности… Оно является психологическим регулятором социального процесса на различных его уровнях, оно обеспечивает необходимую "психоэнергетику", эмоциональную заряженность различных идейно-психологических форм, через которые осуществляется эта регуляция. Сами эти формы могут выполнять свою функцию в том случае, если они способны мобилизовать соответствующее ценностное отношение его участников. Именно оно в значительной степени определяет, как складывается у них достаточно единое представление о целях действия, средствах их достижения, своих функциях, правах и обязанностях, как этот образ будет соотнесен с аналогичными идейно-психологическими формами, выработанными другими социальными субъектами".

Мясищев подчеркивал, что система общественных отношений, в которую оказывается включенным каждый человек со времени своего рождения и до смерти, формирует его субъективные отношения ко всем сторонам действительности. И эта система отношений к окружающему миру и к самому себе является наиболее специфической характеристикой личности, более специфической, чем, например, ряд других ее компонентов, таких, как характер, темперамент, способности и т.п. Психологический смысл отношения состоит в том, что оно является одной из форм отражения человеком окружающей его действительности. Формирование отношений в структуре личности человека происходит в результате отражения им на сознательном уровне сущности тех социальных объективно существующих отношений общества в условиях его макро- и микробытия, в котором он живет.

Ломов Б.Ф. выделяет общественные отношения как общее основание свойств личности: "Личностные свойства как проявления социального качества индивида можно понять лишь при изучении его жизни в обществе. Только анализ отношения "индивид-общество" позволяет раскрыть основания свойств человека как личности… Направленность личности в общественной жизни, а также такие ее свойства, как альтруизм или эгоизм, миролюбие или агрессивность, стремление к лидерству или согласие на подчинение и т.п. …детерминируются не природой. Они имеют социальное происхождение.

Чтобы понять основания, на которых формируются те или иные свойства личности, нужно рассмотреть ее жизнь в обществе, ее движение в системе общественных отношений. Эти отношения выражаются прежде всего в том, в какие общности, в силу каких объективных причин включается в процессе жизни тот или иной конкретный индивид. В конечном счете его личностные свойства формируются и развиваются в зависимости от его принадлежности к определенному классу, нации, этнической группе, профессиональной категории, семье определенного (исторически сложившегося) типа, от образования (если он его получает) в школе (и средней и высшей) определенного типа; членства в общественных или политических организациях и т.д.".

Из вышеизложенного следует, что отношения выступают как наиболее влиятельная характеристика формирования, развития и действования личности, и, одновременно, как фактор, имеющий ярко выраженную регулятивную функцию поведения и деятельности людей. Поэтому наиболее целесообразно рассматривать регулирование и оптимизацию политической деятельности в целом именно через отношения ее субъектов.

Конкретная политическая деятельность разворачивается в рамках конкретной социальной ситуации, обусловлена существующими социальными стереотипами (социальными установками, аттитюдами), потребностями, интересами, ценностями и отношениями субъектов политической деятельности. Каждый субъект политической деятельности, с одной стороны, "продукт" этой политической деятельности, социальных связей и отношений, а с другой стороны - их создатель, активный творец. Субъект политической деятельности по направленности своей деятельности, с одной стороны, зависим от среды, с другой - его деятельность обусловлена субъективными характеристиками. Детерминантами, влияющими на результаты его политической деятельности, выступают взаимосвязанные и взаимообусловленные объективные и субъективные факторы. К объективным факторам относятся, например, общественные отношения, морально-психологический климат и уровень развития общества. Субъективные факторы заключают в себе смысл, вкладываемый субъектом в политическую деятельность, смысл, вкладываемый в свои конкретные поступки и действия, а также знания субъекта о средствах, способах, условиях достижения поставленных целей, других субъектах политической деятельности и об объективных факторах (т.е., об обстоятельствах, определяющих политическую деятельность на данной конкретной территории).

Все эти отношения как бы "перекрывают" друг друга (то есть имеют взаимопроникающие части); однако также остаются "части", которые существуют автономно (см. рис. 1). При этом человеческие, межличностные отношения пронизывают, "перекрывают" любые отраслевые объективно существующие отношения, то есть, - опосредуют их (см. рис. 2).

Многообразные моменты повседневного поведения людей не представляют собой нечто, находящееся "вне", "над", "под" или "внутри" общественных отношений. Это сами общественные отношения в действии, их конкретная реализация, формы их проявления.

Категория "отношения" может рассматриваться и в узких рамках собственно психологических отношений (по В.Н.Мясищеву: а) отношение к людям, б) к себе, в) к предметам внешнего мира), и в широких рамках, в контексте разнообразных общественных отношений (производственных, экономических, политических, юридических, гражданских, нравственных, религиозных). Три основных вектора психологических отношений (к себе, к другим людям, внешнему миру) тесно взаимосвязаны со всеми другими общественными отношениями.

Возрастание интереса психологов к категории "общественные отношения" обусловлено переходом от "чисто" научных психологических исследований к научно-практическому внедрению результатов в общественную практику. Общественные отношения по отношению к личности являются объективным фактором, детерминирующим ее формирование и развитие. Так, партийная принадлежность определяет специфику политических отношений индивида; участие в общественной работе свидетельствует о его гражданских отношениях; заработная плата, профессиональный и должностной статус отражают особенности экономических и производственных отношений, в рамках которых функционирует личность.

Одним из критериев социализации личности признается не только знание ею правил и норм, но и их "стереотипное", "автоматическое" соблюдение и выполнение. Другим критерием социализированной, зрелой личности может быть многообразие ее реальных общественных отношений.

В обыденном сознании понятие "отношение" имеет достаточно точное определение. Это одна из немногочисленных категорий, которая, используясь в онтогенезе, имеет конкретное воплощение в любых контактах, взаимодействиях человека с человеком, материальными и идеальными вещами и явлениями. Отношение как бы эмоционально окрашивает любые связи индивида с внешним миром. Даже безразличие к кому-либо, чему-либо является отношением. Иначе говоря, отношение - атрибут любой связи человека: непосредственной и опосредованной, физической и идеальной.

Отношения можно разделить на ситуативные и устойчивые, повторяющиеся независимо от ситуаций (например, привязанность).

Через отношение определяется система потребностей, мотивов, влечений человека. В этом случае отношение выступает (согласно Б.Г.Ананьеву) индикатором и средством выражения, объективации всех действий человека. Отношение - социализированная связь внутреннего и внешнего психики человека, его связь с внутренним и внешним миром.

В общественных отношения (экономических, юридических, нравственных, гражданских и психологических) соотношение мотивов производства и потребления выступает основным их регулятором.

Признаком гармоничности, с психологической точки зрения, является преобладание производства над потреблением, поскольку укрепление связей человека с обществом и предполагает "своеобразное пересечение его социальной активности с активностью других членов общества, различных групп, социальных институтов".

Общество заинтересовано в постепенном включении индивида в общественные отношения. Ведущим механизмом включенности индивида в общественные отношения является объективное его соучастие в общественно полезной деятельности. Механизмом же психологического включения индивида может быть идентификация (или отождествление) себя с Родиной, какой-либо партией, производством, коллективом и т.д. Как известно, при одном и том же объективном соучастии психологическая включенность переживается различными индивидами не всегда одинаково.

Одним из фундаментальных вопросов психологии отношений является адекватность отношений к миру, объектам, другим людям, обществу, самому себе. Совершенно очевидно, что рассматриваемая адекватность в рамках этих векторов связей человека должна способствовать лучшему раскрытию его потенций и тенденций применительно к другим людям, обществу и себе лично. Неадекватное, искаженное отношение вызывает затруднения в жизнедеятельности человека, других людей, общества. Адекватное же отношение предполагает не только точность восприятия и понимания мира, объектов, других людей, общества и самого себя, но и точный эмоциональный отклик, включенность потребностей во все эти связи. Более того, отношения должны быть адекватными на уровне предполагаемого и действенного, практического взаимодействия с миром, людьми, объектами, обществом, самим собой.

Анализ психологических отношений в контексте таких общественных отношений, как производственные, экономические, гражданские, юридические, политические, этические, предполагает выделение двух взаимосвязанных сторон: прав и обязанностей. Права и обязанности регламентируют поведение индивида, включенного в разнообразные общественные отношения. Без соответствующих прав и обязанностей невозможно оптимальное функционирование всех видов общественных отношений.

В обществе существует множество различных отношений: экономические, политические, юридические, моральные, духовные, культурные и др. Собственно само человеческое общество есть совокупность отношений, продукт взаимодействия людей. При этом все виды и формы отношений, возникающих и функционирующих в обществе и между индивидами и их объединениями, являются (в отличие от взаимосвязей в природе) общественными , или социальными .

Предпосылки, которые необходимы для возникновения и существования любого отношения: а) не менее двух субъектов, ибо человек не может состоять в каком-либо отношении с самим собой; б) интересы, потребности людей, под влиянием которых они вступают в разнообразные правоотношения. "Интерес - вот что сцепляет членов гражданского общества. Никто не может сделать что-нибудь, не делая этого вместе с тем ради какой-либо из своих потребностей".

Потребности могут быть материальными, духовными или физиологическими. Стремление к удовлетворению названных потребностей и вызывает к жизни соответствующие правоотношения, в этом их первопричина. В более широком плане под материальными предпосылками понимается совокупность экономических, социальных, культурных и иных факторов, обуславливающих объективную необходимость правового регулирования тех или иных общественных отношений.

Все общественные отношения можно подразделить на три группы: 1) регулируемые правом и, следовательно, выступающие в качестве правовых (правоотношения); 2) не регулируемые правом и, значит, не имеющие юридической формы; 3) частично регулируемые. В основе такого деления лежат три критерия: социальная необходимость, государственная заинтересованность и возможность внешнего контроля.

Правоотношения составляют основную сферу общественной цивилизованной жизни. Особенно они развиты в гражданском обществе, правовом государстве. Правоотношения имеют несколько разных классификаций: по отраслевому признаку они делятся на государственные, административные, финансовые, гражданские, трудовые, семейные и т.д. Различают регулятивные и охранительные правоотношения; по степени конкретизации и субъектному составу правоотношения делятся на абсолютные, относительные и общерегулятивные.

Общерегулятивные, или просто общие, правоотношения в отличие от конкретных выражают юридические связи более высокого уровня между государством и гражданами, а также последних между собой по поводу гарантирования и осуществления основных прав и свобод личности (право на жизнь, честь, достоинство, безопасность, неприкосновенность жилища, свободу слова и т.п.), а равно обязанностей (соблюдать законы, правопорядок). Они возникают главным образом на основе норм Конституции, других основополагающих актов и являются базовыми, исходными для отраслевых правоотношений. Общими они именуются еще и потому, что их участниками являются все граждане как носители общих для всех основных прав и обязанностей.

Для нас это означает, что правоотношения - это одна из составляющих системы общественных отношений во всем их многообразии, которые признаны в процессе исторического развития как наиболее значимые для государства и общества. Это те общественные отношения, которые саморазвились в правовые в силу естественноисторической необходимости в соответствии с развитием гражданского общества.

В нашем государстве с принятием Конституции 1993 года формировавшаяся до этого тенденция развития демократического общества выросла в социальную необходимость и была закреплена в статье 3 Конституции и отражена в том, что "источником власти является народ". С одной стороны, эта норма является закреплением уже накопившихся изменений в системе субъективных психологических отношений многих людей, что и позволило ей стать нормой права. С другой стороны, теперь формирование индивидуальной личностной субъективной системы отношений всех граждан страны в целом должно быть опосредовано этой закрепленной нормой. Из нее проистекает необходимость формирования субъективной личностной системы отношений каждого индивида как субъекта политической деятельности ответственного за развитие страны, ее прогресс и все социально-экономические процессы в ней.

В любом правовом отношении выделяется фактическое (экономическое, политическое и т.д.), юридическое и волевое содержание. Фактическое не меняется в результате опосредования правом реального отношения. Под юридическим содержанием понимаются субъективные права и обязанности участников правоотношения.

Таким образом, мы рассматриваем фактическое содержание отношений субъектов политической деятельности(которыми являются все дееспособные граждане РФ) и волевое. Юридически эти отношения являются правоотношениями (так как с 1993 года урегулированы нормами Конституции и другими основополагающими правовыми актами), следовательно, для них характерны все признаки, характеристики и принципы правоотношений как таковых. Фактическое содержание включает систему субъективных личностных отношений субъектов политической деятельности, которая накладывает свой отпечаток на волевое содержание. Волевое содержание составляют воля государства и воля самих субъектов . Государство со своей стороны уже проявило волю, закрепив права граждан как субъектов политической деятельности. Теперь граждане должны проявить волю и фактически воспринять себя субъектами политической деятельности . Тогда юридическое содержание, посредством воли, станет фактическим.

Система общественных отношений, определяя образ жизни индивида, "обеспечивает формирование, трансформацию и закрепление свойств, которые образуют его психологический склад". В то же время общество (по Б.Ф.Ломову) может способствовать или препятствовать "движению" индивида в системе общественных отношений. Удовлетворение индивидуальных потребностей становится зависимым от того, как общество оценивает способности индивида, его труд и систему общественных отношений по широте, уровню осознанности и активности, степени устойчивости и т.д.

Характер включения индивида в общественные отношения может определяться одной из его позиций: "от себя" или "от других". Последнее предполагает морально-психологическую оценку психологических, в том числе межличностных отношений. Когда оцениваются не только широта и разнообразие отношений, активность и осознанность поступков в каждом конкретном случае, а и смысл, то есть "почему" и "зачем" осуществляется связь с другими, - тогда включаются моральный и политический моменты общественных отношений человека.

1. потребности (рассматриваются в системе отношений к действительности);
2. интересы (как яркое эмоциональное отношение к предмету деятельности; его формирование связано с активным и успешным включением в соответствующую деятельность);
3. оценки (оценочные отношения связаны с процессом сопоставления своих действий и поступков с этическими, эстетическими, юридическими и др. критеиями-образцами; соответственно формированию оценок и связанной с этим критикой себя и других возникает требовательность);
4. требовательное отношение (к окружающим и к самому себе);
5. убеждения (система требований в сочетании со знанием действительности, особенно общественной, формирует убеждения человека, которые являются представлением о существующей действительности и о том, какой она должна быть. "В соответствии с убеждениями формируются эмоциональные реакции и активная (волевая) готовность бороться за осуществление сложившихся убеждений").

Идеи А.Ф.Лазурского и В.Н.Мясищева были продолжены в 30-40-е гг. Борисом Герасимовичем Ананьевым. У его предшественников различные отношения человека - к обществу в целом, природе, другим людям, к самому себе - были как бы рядоположны. Б.Г.Ананьев показал, что существует определенная последовательность в переходе этих отношений в свойства характера. Так, отношения к людям превращаются в устойчивые образования характера (коммуникативные черты) в самую первую очередь. Затем из отношений к другим у человека формируются так называемые рефлексивные черты характера - Я как целая система сознательных отношений к самому себе.

Направление Лазурского-Мясищева в психологическом исследовании личности начало формироваться раньше, чем аналогичное - в некоторых аспектах - направление западной психологии, поставившее проблему аттитюда (attitude) - близкого к понятию "субъективные отношения личности". Проблема аттитюдов была поставлена в западной психологии В.И.Томасом и Ф.Знанецким (1918); наиболее интенсивно она разрабатывалась в 30-е, а затем в 50-е годы (Ликерт, Шанк, Ла Пире, Олпорт, Керч и Кречфилд и др.). Есть существенная разница между советской и западной психологией в подходе к анализу субъективных отношений личности - аттитюдов. В западной психологии они трактуются как некоторый "теоретический конструкт", значение которого заключается только в том, чтобы помочь систематизировать эмпирические данные. Констатируются явления, которые могут быть отнесены к аттитюдам, но не раскрываются их объективные основания. Утверждается, что возникновение и изменение этих явлений - дело случая; их динамика рассматривается как стохастический процесс. Когда же речь заходит об объективном основании аттитюдов (о детерминантах вообще), то его иногда пытаются искать в генетических и физиологических свойствах индивида. Подробно сущность социальной установки (аттитюда) рассмотрена Р.Л.Кричевским и др. авторами.

Понятие "субъективно-личностное отношение" близко по смыслу понятию "ценностные ориентации". Последнее трактуется как установка личности на те или иные ценности материальной и духовной культуры общества. В данном понимании ценностные ориентации оказываются ближе к англоязычному понятию "аттитюд" (социальная установка). Фактически и первое и второе представляют собой отношение, детерминированное потребностями, мотивами, направленностью, то есть внутренне-внешним вектором личности. Общественные отношения одновременно выступают и как внешне-внутренние связи личности. Объясняется это тем, что объективность, реальность существования общественных отношений не зависит от субъективных желаний-нежеланий, внутренне-внешних связей личности. Без индивидуальных потребностей, мотивов, направленности, установок, ценностных ориентаций не может быть психологической (субъективно-личностной) включенности личности.

Семантический анализ понятия "отношение" показывает, что чаще всего смысл, раскрывающий содержание понятия отношения, имеет направленность какого-либо действия субъективного (внутреннего) или объективного (внешнего). В грамматике выражения "в отношении кого-чего" или "по отношению к кому-чему" употребляются в значении предлога, указывающего направление действия. Смысл понятия "отношение" дополняется знаком отношений: положительные или отрицательные, хорошие или плохие, справедливые или несправедливые.

Категорию "отношение" рассматривают и как готовность к определенному взаимодействию, и как реально действующую связь . В первом случае понятие "отношение" существенно "сливается" с понятием установки как "готовности к определенной активности, возникновение которой зависит от наличия следующих условий: от потребности, актуально действующей в данном организме, и от объективной ситуации удовлетворения этой потребности". Готовность понимается только как возможность раскрытия связи. Отношения же человека "представляют целостную систему индивидуальных, избирательных, сознательных связей личности с различными сторонами объективной действительности. Эта система вытекает из всей истории развития человека, она выражает его личный опыт и внутренне определяет его действия и переживания".

В данном определении просматривается момент не только готовности, но и проявления связей, хотя и в неявном виде. Одним из значительных различий, отличающих одно понятие от другого, выступает степень сознательности. Заметим, что понятия сознательности и осознанности (как ясности сознания отражаемых явлений) не тождественны. Для четкости лучше использовать понятия осознанности и целенаправленности, поскольку сознательная связь предполагает фрагмент цели. В установке "сознательность не всегда возможна". Об этом говорят и многочисленные исследования школы Д.Н.Узнадзе. Думается, что существенным различием понятий "отношение" и "установка" должна быть преобладающая (или доминирующая) детерминированность. В установке детерминация ее существования определяется внутренними условиями - потребностью, в отношениях же детерминация как бы находится вовне. Возраст, пол, профессиональный статус, партийность-беспартийность определяют ту объективно данную систему общественных отношений, которые включают индивидуальные, избирательные, осознанные связи личности. Психологические особенности, личный опыт индивида, являясь внутренне присущими ему психологическими свойствами, как бы "запускаются" в переживания и действия через внешне существующие признаки общественных отношений. "…Иногда рассматривают отношение как стереотип. Однако, как известно, динамический стереотип, или, иначе, установка, полностью определяется прошлым опытом. Между тем, важнейшим рычагом формирующей работы являются перспективные линии. Сознательное отношение, вырастая из прошлого, ориентируется на перспективы будущего. Поэтому ни со стереотипом, ни с установкой его отождествлять нельзя".

В советской психологии в роли основания субъективно-личностных отношений рассматриваются общественные отношения. Вся система этих отношений (экономических, гражданских, правовых, политических и т.д.), развивающаяся по объективным законам истории, детерминирует тем или иным путем субъективные отношения конкретных личностей, проявляющиеся в их действиях, переживаниях, стремлениях, в понимании и оценке процессов, происходящих в обществе. Характер и динамика субъективных отношений, формирующихся у той или иной личности, в конечном счете зависят от позиции, которую она занимает в системе общественных отношений, и ее развития в этой системе.

В процессе жизни у личности формируются также определенные субъективные отношения к научным открытиям, явлениям культуры и искусства, политическим событиям, идеологической жизни общества и т.д.

Субъективные отношения личности обеспечивают включение личности в жизнь общества, определяя способы ее деятельности и взаимодействия с другими людьми, а, следовательно, характер и меру ее участия в развитии и преобразовании государства и общества, то есть, в политической деятельности.

Субъективные отношения выступают в роли своего рода "костяка" субъективного мира личности. В самом широком смысле слова субъективность отношений означает их принадлежность личности как субъекту. Они формируются и развиваются в процессе накопления и интеграции всего жизненного опыта личности. Ими характеризуется жизненная позиция личности в обществе. При этом субъективность и субъективизм не одно и то же. Если отношения личности адекватны прогрессивным тенденциям развития общества, то их субъективность не только не является препятствием, но, напротив, способствует развитию этих взаимоотношений. Однако при определенных условиях пристрастность может выступить и в форме субъективизма (предрассудков, предвзятости, ригидности в поведении и мнениях и т.п.), препятствующего нормальным взаимоотношениям личности с другими людьми, а значит и ее собственному развитию.

Субъективные отношения личности так или иначе проявляются в любом ее действии. Но наиболее полное выражение они находят в поступках, которые, как отмечал Рубинштейн, являются "единицами" ее поведения. "Поступком, в подлинном смысле слова, - писал он, - является не всякое действие человека, а лишь такое, в котором ведущее значение имеет сознательное отношение человека к другим людям, к обществу, к нормам общественной морали". Поступок - это общественный акт, демонстрация личностью ее субъективных отношений (поступком может быть и бездействие, отказ от участия в тех или иных социальных и политических процессах). В своих поступках личность либо утверждает существующую форму общественных отношений и свою позицию в их системе, развивает их, либо стремится их изменить (или изменить свое положение в этой системе).

В анализе поступка важно иметь в виду не только его значение для самой личности, но и его общественный эффект, а в этой связи определить ту конкретную сферу общественных отношений и политической деятельности, на развитие которой он оказывает (или может оказать) влияние, длительность и глубину этого влияния, а также его общественный "резонанс".

С точки зрения юриспруденции, большая ориентированность на себя и игнорирование прав других людей может привести к нарушению правовых, гражданских и уголовных норм. Ориентация отношений преимущественно на себя в рамках производственных отношений может развивать потребительское отношение ко всем остальным участникам производства. Мера сбалансированности векторов (на себя, других людей, внешний мир) может оптимизировать или разрушать все возможные связи и отношения индивида.

Изменение объективного положения личности в обществе необходимо требует перестройки и ее субъективных отношений. Если этого не происходит, то могут возникнуть трудности в овладении новой социальной функцией, конфликты с окружающими людьми или "внутренний разлад".

По мнению Б.Ф.Ломова, общественные отношения не безличны и бесстрастны, поскольку это - отношения между людьми. Конкретные индивиды являются не только объектами, но и (прежде всего) субъектами этих отношений. Поэтому они не безразличны для людей; каждая личность выступает в качестве члена (или одной стороны) общественного отношения. Оно переживается как ее отношение и как отношение к ней; включаясь в общественные отношения, люди ведут себя не беспристрастно. В этом убеждает нас вся история, насыщенная человеческими страстями. Субъективные отношения личностей, конечно, не определяют процесс развития общественных отношений, но они влияют на него. При этом при определенных условиях они могут весьма существенно повлиять на этот процесс: ускорить его или затормозить, либо изменить его содержание. Это легко увидеть, используя понятие " актуальной причинности" (введенное В.А.Петровским). Актуальная причинность в политической деятельности более всего раскрывается через принцип " здесь и теперь" . Этот принцип актуальной детерминации очевидно может быть выражен через категорию " отношения" - они хотя и обусловлены прошлым (в виде предшествующих событий), будущим (в виде целевой причинности), но более всего формируются в настоящем. Активность субъектов политической деятельности есть детерминированность их поведения теми отношениями, которые возникают в политической деятельности актуально (здесь и теперь). Отношения постоянно формируются и изменяются, находятся в динамике. Здесь выражается принцип отраженной субъектности (В.А.Петровский), когда деятельность одного субъекта воздействует на изменение смысловых образований (и, следовательно, системы отношений - С.К. ) другого субъекта (или субъектов).

Таким образом, политическая деятельность характеризуется наличием отношений, то есть системы многообразных, многоуровневых, стихийных и сознательных взаимосвязей и взаимодействий. Отношения охватывают все сферы жизни общества, причем особенно зримо и многозначно проявляются в социально-экономической области, где решаются проблемы, затрагивающие интересы и потребности людей, их нужды, которые в конечном итоге выступают в качестве социальных причин и стимуляторов политической деятельности. Психологические отношения человека играют существенную роль в характере и в процессе взаимодействия в политической деятельности и в свою очередь влияют на ее результат. Функционирование субъектов политической деятельности кроме всего прочего детерминируется системой их внутренних субъективных отношений.

Регулятивная функция отношений неоднократно подчеркивалась многими авторами. По мнению Мясищева, так называемая глубокая, или рациональная, психотерапия основывается на перестройке отношений. Макаренко в своей педагогике также более всего опирался на психологию отношений. "Так как мы имеем дело всегда с отношением, так как именно отношение составляет истинный объект нашей педагогической работы, то перед нами всегда стоит двойной объект - личность и общество. Выключать личность, изолировать ее, выделить ее из отношений совершенно невозможно, технически невозможно", - писал он. По В.А.Ядову, система ценностных ориентаций (отношений-оценок) образует высший уровень диспозиционной иерархии регуляции социального поведения личности, "регулирующих поведение личности в разворачивающихся в рамках " исторического" времени ситуациях, обусловленных образом жизни общества и социальных групп, к которым принадлежит индивид и с которыми он себя идентифицирует". Шихирев называет отношение "психологическим регулятором социального процесса на различных его уровнях".

Социально значимые поступки людей составляющие политическую деятельность, социальное поведение в целом (которое нельзя сводить только к межличностным коммуникациям) детерминируется более сложными факторами, чем установка или аттитюд (хотя и они являются важными). Именно поэтому мы рассматриваем отношения, как имеющие ярко выраженную и наиболее влиятельную регулятивную функцию социального поведения и деятельности людей.

1. Официальные социальные события;
2. Личностное взаимодействие с близкими друзьями или родственниками;
3. Случайные эпизодические встречи со знакомыми;
4. Формальные контакты в магазинах и на работе;
5. Асимметричные взаимодействия (например, обучение, руководство);
6. Конфликт и переговоры;
7. Групповая дискуссия.

Особую ценность исследования ситуаций М.Аргайл и его сотрудники видят в том, что они могут стать средством преодоления кризисных явлений в социальной психологии.

Будучи средством изучения поведения людей в реальной жизни, ситуационный анализ позволяет исследовать межгрупповые отношения во всем их разнообразии, в том числе регулятивную функцию отношений на межличностном уровне.

Ситуационный анализ позволяет применять практически все имеющиеся в социальной науке данные, полученные в одной ситуации, на другие ситуации на основе определения их принадлежности к одному классу. Это одна из главных причин, по которой исследователи стремятся классифицировать явления, которые они изучают.

Мясищевым выделены три класса отношений: отношение к миру, к другим людям, к себе. Все они, строго говоря, являются "отношением-оценкой ", так как использован предлог "к" (отношение к миру, отношение к людям, отношение к себе). То есть в данном случае при изучении отношения важным является то, как Я отношусь к Нечто , но не просматривается обратной связи - как Нечто относится ко Мне . Подразумевается, что если изучить "как Я отношусь к Нечто ", этого будет достаточно, так как потом Я своим поведением проявлю это отношение во вне , и Нечто на него среагирует, и тогда мы уже будем изучать Нечто с позиции "отношения к миру, к другим людям, к себе"… В это время между Мной и Нечто будут происходить какие-то взаимодействия (и будут существовать какие-то отношения-связи , которые все время будут изменяться в процессе нашего взаимодействия и взаимовлияния). Таким образом, то, что будет уже изучено к определенному моменту обо Мне и о Нечто неизбежно устареет, так как Мы, в процессе отношения-связи, изменили свои отношения-оценки, самих себя и саму эту отношение-связь .

Психологические отношения часто анализируют в рамках связей субъект-объект и субъект-субъект. Межличностные отношения при этом всегда рассматриваются как "субъект-субъектные" связи. В свою очередь, субъект-объектные отношения - это все отношения личности к действительности, исключая отношения между людьми и самоотношение. Другой аспект анализа отношений, используемый в теоретических и прикладных работах, - по направленности (отношение к себе, другим людям, делу). В этом случае в психологическом содержании понятия "отношение" преобладает его мотивационный смысл. Субъект-субъектные отношения включают в себя не только отношения с другим человеком, но и отношение человека к самому себе, то есть самоотношение. Так, общим для одной и другой связи является, например, активность (или выраженность) отношения, модальность (положительная, отрицательная, нейтральная), широта, устойчивость и т.д. Вместе с тем существенным различием отношений в рамках субъект-объектной и субъект-субъектной связи являются однонаправленность и взаимность отношений.

Проблема субъект-субъектных отношений и субъект-субъектного взаимодействия имеет большое значение в общей психологии. В работах ведущих советских психологов разработаны теоретические положения о специфике субъект-субъектных отношений. Глубокие идеи о специфичности субъект-субъектных отношений развиты в работах Б.Ф.Ломова. Он отмечает, что специфика общения в отличие от любых других видов взаимодействия как раз и состоит в том, что в нем раскрываются психологические качества людей. "В общение людей проявляются те свойства, которые характеризуют их как субъектов".

Как субъект-субъектное отношение (или отношение-связь) у Мясищева может рассматриваться "отношение к другим людям". Среди них Мясищев выделяет 1) особый вид этического отношения к другому человеку - уважение (в положительном случае) и пренебрежение или презрение (в противоположном случае), и 2) отношения "руководства и исполнения или подчинения".

Анализируя классификации отношений, предложенные разными авторами, можно заметить, что ни одна из них полностью не подходит для отражения отношений субъектов политической деятельности во всем их многообразии.

Если, в след за Берном, определить отношения субъектов политической деятельности как продолжающуюся последовательность трансакций между двумя или более субъектами политической деятельности, которые (по Аргайлу) представляют собой естественный фрагмент социальной жизни, определяемый включенными в него людьми, местом действия и характером развёртывающихся действий или деятельности, и (по Мясищеву) обусловлены системой сознательный избирательных связей личности, то получится определение, примерно отражающее действительность, но весьма сложное для восприятия и характеристики связей и взаимовлияний отношений субъектов политической деятельности.

Ранее мы определили, что политическая деятельность испытывает на себе влияние системы человеческих поступков, взаимоотношений и взаимодействий, обусловленных смыслом (ценностное отношение-оценка ) и обстоятельствами (объективные внешние факторы) участия субъектов в политической деятельности.

“Одной из основных форм проявления отношений являются политические интересы, которые представляют собой средства связи, соединения субъектов, осознанные потребности индивидов и общественных групп в политике, способ существования и форму проявления этих отношений. Состояние массовых интересов людей является показателем состояния политических отношений”. Взаимодействие в процессе политической деятельности - это прежде всего система взаимно обусловленных индивидуальных действий, связанных циклической причинной зависимостью, при которой поведение каждого из участников выступает одновременно и стимулом и реакцией на поведение остальных. То есть, между субъектами политической деятельности формируются определенные отношения-связи на основе отношения-оценки субъектов политической деятельности друг к другу, к самим этим отношениям-связям, и к обстоятельствам.

Поэтому представляется целесообразным рассматривать одновременно и отношения-оценки и отношения-связи, и отношение-оценку в отношении отношения-связи. Следовательно, типология отношений субъектов политической деятельности должна отражать отношения-связи между ними, нагружая их характеристиками отношения-оценки.

Рассматривая многообразие политических отношений как ткань политической системы, Л.Е.Ильичева предлагает разделять их по следующим основаниям:

1. По носителю, субъекту политических отношений.
2. По объему властных полномочий.
3. По положению субъектов относительно власти.
4. По области политической жизни, в которой прежде всего складываются и функционируют.
5. По способу закрепленности.

В рамках этих оснований (внутри которых также выделяются различные типы и виды отношений) рассматриваемые нами отношения субъектов политической деятельности можно отнести к пятой группе “По области политической жизни, в которой прежде всего складываются и функционируют”, которая включает:

1. Практические политические отношения:
1. в сфере политического властвования;


2. в сфере политического участия.
2. Идеологические и социально-психологические:
1. мировоззренческие;


2. солидарности, взаимопонимания, дружбы, взаимоуважения;


3. обособленности, различия, вражды, ненависти, взаимного недоверия и т.д.
3. Информационные.

Строго говоря, рассматриваемые нами отношения охватывают всю структуру политических отношений, пронизывают ее. Однако данный вид классификации достаточно адекватно отражает предмет настоящего исследования. С точки зрения Ильичевой, это будет пункт второй “Идеологические и социально-психологические отношения”.

В нашей типологии отношений субъектов политической деятельности мы будем использовать определения "субъект-объектные", "субъект-субъектные", "объект-субъектные" типы отношений. Они будут иметь частичное сходство с аналогичными определениями других авторов, но будут иметь и видимые отличия.

Во-первых, уточненное в настоящем исследовании понятие субъекта политической деятельности (строго говоря, его расширение) подразумевает и изменение объекта, что обязательно отразится на определении "субъект-объектные отношения". Если субъекты политической деятельности - это все социально активные люди (дееспособные граждане), то объектом становится только то, что отвечает на вопрос "что?" - это экономика, социальная сфера, общественное устройство, правоотношения и т.п. Предмет политической деятельности в таком случае отвечает на вопрос "как?" - это процессы, механизмы регулирования и преобразования государства и общества. То есть объект и предмет политической деятельности - это явления и процессы , но не люди . Таким образом, если "человек" (или "люди") не могут быть объектом политической деятельности, так как являются ее равноправными субъектами, следовательно, использование определения " субъект-объектные отношения" в нашей классификации имеет оценочный характер, и означает, что одна из сторон явно "превысила свои полномочия". Это тот случай, когда "формальное положение людей и их реальные отношения друг к другу могут не совпадать. Нередки случаи " командного положения" среди формально равных".

Во-вторых, определение " субъект-объектные отношения" используется нами только как характеристика отношений между людьми (в противоположность тем классификациям, где субъект-объектные отношения - это все отношения личности к действительности, исключая отношения между людьми и самоотношение, где объект - неодушевленный предмет).

В-третьих, определение " субъект-субъектные отношения" используется не только для непосредственных межличностных отношений (как у большинства авторов), но и для опосредованных . Другими словами, люди (субъекты политической деятельности) могут никогда не встречаться, территориально находиться в разных местах, заниматься разными видами профессиональной деятельности - то есть не иметь межличностных контактов и даже не быть знакомыми, - но при этом осознавать, что они являются субъектами политической деятельности (как совместной деятельности) и оценивать друг друга как равноправных субъектов этой деятельности.

Расширение круга субъектов политической деятельности влечет уточнение их классификации и разведение функций между ними (происходит дополнительное структурирование системы). Структурирование обычно влечет повышение качества работы системы.

Исходя из нашей классификации субъектов политической деятельности, политические деятели и коллективные структурированные субъекты политической деятельности - это управляющая подсистема в политической деятельности - или субъекты политической власти и управления ; а такие субъекты политической деятельности как неактивные участники политической деятельности (к которым относится большинство граждан) и коллективные неструктурированные субъекты политической деятельности - это управляемая подсистема .

Наиболее общим и часто встречающимся в социальной действительности случаем являются отношения в рамках управляющей подсистемы и управляемой. Эти отношения существуют практически в любой сфере деятельности - политической, педагогической, трудовой и т.д.

Типологию таких отношений можно представить в виде континуума:

“субъект-объектные”→“субъект-субъектные”→“объект-субъектные” отношения.

С одной стороны континуума находится группа отношений, где деятельность строится по схеме, когда управляющая подсистема рассматривает управляемую только как объект управления, не признавая за ней никакой самостоятельности в психологическом, правовом и прочих планах -
это субъект-объектные отношения .

В середине континуума управляемая подсистема постепенно превращается из пассивного объекта в активного субъекта , который совместно с управляющей подсистемой определяет выбор направлений и способов деятельности - это субъект-субъектные отношения .

С другой стороны объект-субъектные отношения - здесь решения и действия управляющей подсистемы полностью детерминированы наличным состоянием, желаниями и волей управляемой подсистемы.

Субъекты политической власти и управления (управляющая подсистема) должны осознавать, что не все процессы в политической деятельности находятся в их компетенции, не за все они отвечают, и, следовательно, не во все они должны вмешиваться. Это облегчит им выполнение их непосредственных задач и ускорит рост профессионализма.

Согласно М.Аргайлу и его последователям, социальная ситуация определяется девятью факторами. Наиболее значимым из параметров оказалась структура целей, правила и умение преодолевать трудности. Следовательно, они и будут критериями для выделения типов ситуаций взаимодействия субъектов политической деятельности.

Итак, мы будем выделять ситуации в соответствии со “структурой целей” в политической деятельности, “правилами” - распределение ролей и статусов (и, соответственно, полномочий и ответственности), “умение преодолевать трудности” - это ситуации с непредрешенным исходом, в которых более всего требуются качества субъекта и наличие субъект-субъектных отношений.

Во-первых, в политической деятельности есть ситуации взаимодействия а) субъектов, равных по статусу и б) различных по статусу. То есть, ситуации взаимодействия внутри управляющей (либо управляемой) подсистемы и ситуации взаимодействия между этими подсистемами.

Среди субъектов политической деятельности мы выделили политических деятелей (1) : профессиональных (1.1) и непрофессиональных (1.2) ; и граждан (2) - как членов структурированных и неструктурированных коллективных субъектов политической деятельности, представителей гражданского общества.

Варианты взаимодействия могут быть следующими:

а) Равных по социальному статусу; б) Различных по социальному статусу.

(1.1)Û (1.1)

(1.2)Û (1.2)

(2)Û (2)

По аналогии с социальной ситуацией М.Аргайла, которая понимается как "естественный фрагмент социальной жизни, определяемый включенными в него людьми, местом действия и характером развёртывающихся действий или деятельности", включая "совокупность характеристик социального события, воздействующих на индивида", можно выделить основные (типичные, повторяющиеся) ситуации взаимодействия субъектов политической деятельности. Предмет взаимодействия субъектов (1.1)Û (1.1) - политическая воля, внешняя политика, определение курса и стратегии развития государства; субъекты (1.2)Û (1.2) осуществляют “контроль” деятельности субъектов (1.1) , взаимодействуют по поводу достижения своих тактических целей и вносят посильный вклад в общие цели развития государства и общества, формирование институтов гражданского общества; взаимодействие субъектов (2)Û (2) - формирование общественного мнения, внутригрупповые процессы, формулирование своих интересов; взаимодействие (1.1)Û (1.2) направлено на определение направления развития государства и общества, экспертные оценки ситуации, разработка стратегических программ; взаимодействие субъектов (2)Þ (1) - легитимация власти; (1)Þ (2) - координация деятельности (целеполагание, “делегирование” - постановка задач), создание общественного мнения, “связи с общественностью” - информирование и разъяснение своей деятельности и пр.; (1.2)Û (2) - формирование институтов гражданского общества, развитие демократических процессов.

Во всех охарактеризованных ситуациях взаимодействия, через поведение субъектов политической деятельности выстраивается определенная система отношений. Для повышения эффективности указанных направлений политической деятельности важным фактором является формирование субъект-субъектных отношений между всеми участвующими субъектами.

При включении в анализ отношения-связи оценочной составляющей, с точки зрения ориентации на партнера, субъект-объектные отношения в целом имеют манипулятивный характер, желание навязывать "объектной" стороне свои взгляды, позиции, цели. Тогда как субъект-субъектные отношения способствуют актуализации партнера, раскрытию в нем им самим каких-то новых возможностей, способностей и функций, стремление к взаимовыгодному сотрудничеству с желанием учесть интересы обеих сторон. “Демократия означает не “я такой же хороший как вы ”, а “вы такой же хороший как я”, - Т. Паркер.

Общение (в более широком смысле - коммуникация) вынуждено совместной жизнедеятельностью людей (Г.М.Андреева), поэтому оно необходимо осуществляется при любом типе отношений. При этом инициатива в контактах, их интенсивность и сам факт их возникновения говорят о наличии определенного типа отношений (см. таблицу 2).

Если проанализировать континуум “субъект-объектные”→“субъект-субъектные”→“объект-субъектные” как отношения-связи, то общими для всех них характеристиками будут, например, активность (или выраженность) отношения, широта, устойчивость, модальность (положительная, отрицательная, нейтральная), и т.д. Вместе с тем существенным различием субъект-объектных и субъект-субъектных отношений как отношения-связи являются однонаправленность и взаимность отношений. Только при условии наличия взаимности отношений возможно образование "совокупного фонда", общего и нового межсубъектного образования (мыслей, поступков, чувств) - результатов совместной деятельности.

Субъект-субъектные отношения

Субъект-субъектные отношения в настоящем исследовании рассматриваются как отношение-связь между двумя (или более) субъектами политической деятельности, имеющее конкретные характеристики. То есть " субъект-субъектные отношения" - это одновременно и фиксация отношения-связи между субъектами политической деятельности, и оценка этих отношений.

Субъект-субъектные отношения характеризуются как постоянной взаимностью, так и изменчивостью, что обусловливается активностью не только одной из сторон, как это происходит при субъект-объектных отношениях, где устойчивость больше зависит от субъекта, чем от объекта.

В.Г.Зазыкин и А.П.Чернышев выделяют всеобщие принципы управления, пригодные для любой человеческой организации (к которым, безусловно, можно отнести и государство). Если "управление - это целенаправленное воздействие на систему с целью перевода ее в другое, потребное состояние", и "в управлении всегда имеется субъект и объект управления, которые образуют единую систему управления", то совершенно очевидно, что этой "системой" является жизнь в государстве, совокупность и качество происходящих на определенной территории процессов - не только люди.

Субъект-субъектные отношения включают в себя не только отношения с другим человеком, но и отношение человека к самому себе как к субъекту, то есть самоотношение (и отношение друг к другу как к равным субъектам).

Когда мы говорим о формировании субъект-субъектных отношений, это означает, что население (управляемая подсистема в политической деятельности) переведено из состояния объекта управления в субъект управления. Таким образом, объект управления на определенной ограниченной территории - это социально-экономические процессы, качество жизни людей; а все люди - это субъект управления этими процессами (хотя в каком-то смысле они остаются управляемой подсистемой).

Когда человек начинает чувствовать себя субъектом управления (в политической деятельности или хотя бы в своей жизни), у него смещается локус контроля - из внешнего он становится внутренним. Субъект уже не скажет: "Почему вы со мной так поступили?!", он задумается: "Почему я позволил с собой так поступить?.."

Важно понимать, что партнерские ("психологически равные", "субъект-субъектные") отношения возможны даже между людьми, занимающими явно разное социальное положение и имеющими соответствующее ролевое соотношение. Например, между руководителем и подчиненным, управляющим и управляемым, ведущим и ведомым, между руководством страны и населением ("электоратом", "гражданским обществом", "гражданами"…).

Авторы "Гарвардского проекта" (Фишер Р., Браун С. и др.) одни из немногих, кто предпринял попытку рассмотреть сами отношения между сторонами, их формирование и то, как они влияют на достижение стратегических и тактических целей каждого из участников отношений. По их мнению, совместные действия людей или организаций (будь то сотрудничество или конфликты) - коммуникации- определяются их отношениями друг к другу, а "работающие отношения" являются той средой, в которой возможны взаимопонимание, доверие и договор. "Работающие (или хорошие) отношения" определяются как отношения, способные преодолевать разногласия.

Для любой области деятельности совершенно ясна одна общая закономерность: функциональные возможности человека в любом направлении деятельности могут быть определены на уровне его активно-положительного отношения к задаче. Это утверждение верно и для политической деятельности. Следовательно, основной целью политической деятельности в условиях совместной деятельности ее субъектов (индивидуальных или коллективных) должно быть формирование у субъектов положительного отношения к тем аспектам социальной действительности, от которых непосредственно зависит эффективность организации процесса взаимодействия, то есть отношение к самому взаимодействию, деятельности и другим людям и прежде всего к самим себе и своим возможностям субъектов политической деятельности. Отсюда следует, что нормы взаимодействия, должны строиться исходя из доверительных, искренних, теплых и дружеских отношений участников политической деятельности по отношению друг к другу. Искусство политической деятельности во многом заключается в том, чтобы установить положительные взаимоотношения с другими участниками, сделать их союзниками.

Субъект-субъектные отношения - это и долевая ответственность за все преобразования и изменения в государстве и обществе. В конституции каждого государства закреплены основные приоритеты развития страны, кто в ней и за что отвечает. И в условиях, которые существуют на настоящий момент времени, исходя из принципа долевой ответственности, каждый субъект политической деятельности на своем участке берет на себя ответственность и делает все, что возможно для "переведения управляемой системы в потребное состояние". С точки зрения управления вообще, это называется делегированием полномочий, которое выражается формулой "обязанность=полномочия=ответственность". "…Чем большему числу людей будет предписано думать (курсив мой - С.К. ), тем более эффективно будет осуществляться управленческая деятельность". Не может быть делегирована в полном объеме только управленческая ответственность - в государстве, с точки зрения видов менеджмента, - это политическое руководство; правительство, государственный менеджмент, военный менеджмент, менеджмент в государственной собственности.

Поэтому формирование субъект-субъектных отношений зависит от формирования определенного типа личности (с развитой субъектностью), способного взять на себя "обязанность=полномочия=ответственность", и от возможности и способности государства (субъектов политической власти и управления) " делегировать определенные полномочия" по преобразованию государства и общества другим субъектам политической деятельности, представителям гражданского общества (индивидуальным и коллективным субъектам политической деятельности).

Участие в указанных процессах государства (как макросубъекта политической деятельности) безусловно влияет на формирование субъект-субъектных отношений. А.Г.Хабибулин и Р.А.Рахимов предлагают использовать понятие политической субъектности, которое основано на степени воздействия государства на общественные процессы (в том числе экономические) и на его регулятивной роли. Политическая субъектность рассматривается ими как динамичная характеристика государства, меняющаяся в зависимости от ряда факторов и не связанная с каким-либо конкретным политическим режимом, формой правления; как одна из важных характеристик государства, определяющих его качественные свойства и характер происходящих в нем процессов. В соответствии с их концепцией, государство занимает центральное место в политической системе общества, что не означает автоматического сохранения его ведущей, лидирующей роли в обществе при любых обстоятельствах. Она (роль) существует как бы в потенциальном состоянии и объективируется его реальными действиями и возможностями. При этом кризисные явления, происходящие в обществе, обусловлены не только объективными процессами, происходящими в обществе, но и в значительной мере резким понижением политической субъектности государства. Уменьшение роли государства в обществе, объема и характера выполняемых им функций, по их мнению, ведет к тому, что автоматически возрастаю роль и возможности иных субъектов, и на первый план выходят частные, узкогрупповые интересы. А практическое отсутствие гражданского общества, позволяет в значительной мере игнорировать общезначимые интересы и потребности. С позиции настоящего исследования, это означает, что снижение политической субъектности государства неуклонно снижает возможность формирования субъект-субъектных отношений в политической деятельности, и наоборот - рост политической субъектности государства повышает вероятность формирования субъект-субъектных отношений.

"В ходе исторического развития регулятивная роль государства не только не понижается, но, напротив, возрастает. Это обусловлено усложнением общественных процессов, происходящим на всех уровнях - от социетального до группового, что требует должного управленческого воздействия… Это не означает, что государство стремится к концентрации в своих руках все большего объема властных полномочий. Напротив, современное демократическое государство добровольно передает часть своих полномочий негосударственным образованиям и органам местного самоуправления, сосредотачивая в своих руках управление лишь наиболее значимыми сферами общественной жизни. Государство не вмешивается в деятельность самостоятельных институтов гражданского общества, но свои регулятивные функции оно выполняет достаточно эффективно и даже жестко".

Характерная особенность взаимоотношений в сфере гражданского общества - это принцип равноправия всех составляющих его социальных групп и институтов, независимо от их масштабов и места в общественной структуре. Поэтому, в отличие от системы государственного управления, построенного на основе жестких вертикальных связей и отношений, предполагающих принуждение и подчинение, для гражданского общества характерно преобладание горизонтальных связей, имеющих добровольный характер и исключающих какие-либо формы принуждения. Выступая со своим первым Посланием о том, какую Россию мы строим, В.В.Путин заявил: “Политика, построенная на основе открытых и честных отношений государства с обществом, защитит нас от повторения прежних ошибок, явится базовым условием “общественного договора”.

Государство как субъект политической деятельности, безусловно, занимает одно из ведущих мест, но делегирует часть полномочий по управлению негосударственным образованиям - это и есть реальное выражение субъект-субъектных отношений в политической деятельности, поскольку мы знаем, что за словами " государство" и " негосударственные образования" стоят люди (реальные субъекты политической деятельности), которые относятся друг к другу определенным образом, что и закрепляют затем правовыми документами.

Следует отметить, что идея приоритета общечеловеческих ценностей касается не только межгосударственного уровня, где идут активные поиски точек соприкосновения и разрешения накопившихся проблем. Сегодня и внутри государства идет поиск идей и решений, способствующих оптимизации общественных отношений между разнообразными общностями: хозяйственными, научными, культурными, национальными, родовыми, политическими.

Субъект-субъектные отношения близки по своим характеристикам к " открытому обществу" - феномену, который рассматривается многими авторами в современной социальной философии. Открытое общество включает в себя такие характеристики как: открытость к будущему в условиях государства критического мышления; в нем удерживаются рамки диалога и права, рамки конституционного патриотизма; толерантность и плюрализм действуют только в рамках права; особую ценность приобретает развитие. Подчеркивается, что только открытое общество способно к продолжающемуся, самоподдерживающемуся развитию. В нем возможны только ориентиры движения (в противовес строго заданным целям). Политика понимается как конкуренция различных организационно-управленческих центров, для которых достижение власти оказывается лишь средством реализации своих идей и целей, формирование которых выступает как важнейшая составляющая управленческой деятельности. В этом смысле политика оказывается содержательной, а борьба за власть как самоцель обращается в политиканство. В открытом обществе активно работают процессы демократии участия (вовлечения граждан в решение всех общественно важных вопросов) и гражданской активности, предпринимательства как инициативы в постановке и решении такого рода вопросов (и не только). Политическая деятельность профессионализируется, а общество при этом деполитизируется. Гражданская активность при этом возникает там и тогда, где и когда граждане неудовлетворены фактическим состоянием дел, обсуждаемыми проектами и принимаемыми решениями, так или иначе затрагивающими их интересы. В противном случае " народ безмолвствует" , и каждый занимается своим делом . При этом происходит дистанцирование, а не взаимное отчуждение (и парадоксальным образом слияние) народа и власти. Таким образом, открытым становится общество, выбравшее ценностью индивидуальную свободу своих граждан, имеющее сильное государство, способное удерживать рамки диалога, права и конституционного патриотизма. В открытом обществе " консенсус" - перманентный процесс согласования разнонаправленных интересов, продуктивный диалог между их носителями, обеспечиваемый необходимой системой процедур и культурных (в том числе правовых) норм. Все эти характеристики корреспондируют с описанием субъект-субъектных отношений индивидуальных и коллективных субъектов политической деятельности в рамках настоящего исследования.

Формирование субъект-субъектных отношений можно проиллюстрировать и с помощью характера обратной связи между управляемой подсистемой и управляющей (например, между политическим деятелем и населением). Характер обратной связи можно представить в виде континуума, на одном конце которого отношения по поводу власти складываются при наличии минимальной обратной связи, то есть политический деятель, являясь субъектом управления, действует только исходя из собственных соображений, идей, интересов и предположений о целесообразности тех или иных действий в каждый момент времени. Тогда население (гражданское общество) становится в максимальной степени объектом управления, а взаимодействие политического деятеля и гражданского общества принимают субъект-объектный характер.

Чем более интенсивной и жесткой становится обратная связь (здесь интенсивность характеризует силу воздействия управляемой подсистемы на управляющую, а жесткость - степень детерминированности поведения субъекта управления воздействием управляемой подсистемы), тем больше отношения принимают субъект-субъектный характер, то есть становятся равными в правовом, политическом и психологическом плане. Обратная связь в данном случае является тем фактором, который не дает возможности политическому деятелю двинуться дальше, чем ему позволит управляемая подсистема (население, гражданское общество); кроме того, она снижает количество ошибок и позволяет соответствовать ожиданиям людей. При этом "…на высших уровнях бытия (свобода, совесть, творчество и т.д.) нет сигналов, сигнальных раздражителей, сигнальных связей, которые прямо и однозначно, с наглядно-чувственной очевидностью "удостоверяли" бы адекватность или неадекватность человеческой деятельности. По мере того как человек поднимается на все более высокие уровни своего бытия, происходит формирование и развитие всех его психических процессов и свойств, и, в частности, формируются более сложные, изначально не данные критерии для самооценки всех его поступков, действий, чувств, мыслей и т.д. Это и означает, что обратные и вообще сигнальные связи (отражающие простейшие, а вовсе не любые причинные зависимости) необходимы, но недостаточны для детерминации личности".

Политическая субъектность - это частный случай проявления субъектности личности. Это стремление личности с развитой субъектностью реализоваться, “выплеснуть” свою субъектность во вне. Являясь частным случаем субъектности личности, политическая субъектность отличается выраженным мотивом достижения, потребностью саморазвития (подтвержденного изменением социальной позиции), желанием признания, желанием влиять и контролировать ситуацию, устойчивой активной позицией. Если субъектность означает “быть причиной себя”, то политическая субъектность означает - быть причиной не только себя, но и других, осознавать это и нести ответственность за свои поступки.

Человек, становясь политическим деятелем, постоянно помещает себя в "ситуации с непредрешенным исходом", которые вынуждают его к "надситуативной активности" (В.А.Петровский), так как вся политическая деятельность обусловлена массой факторов, которые он порой не может предугадать, изменить или осознать. Это связано с тем, что большинство из этих факторов имеют социальный характер и находятся в постоянном движении - это действия и цели других политических деятелей, изменяющаяся социальная действительность.

Политическая субъектность личности может иметь различный характер, который зависит от отношений между управляющей и управляемой подсистемой. Субъект-субъектным отношениям соответствует такой характер политической субъектности, который условно можно назвать “игра по правилам”, то есть в рамках конституции и с учетом интересов всех других субъектов политической деятельности. При субъект-объектных отношениях может развиваться неконтролируемая политическая субъектность - “игра без правил”. В этом случае невостребованные обществом, “не признанные”, как кажется личности, черты ее субъектности, выражаются в публичных поступках, а часто и в противоправных действиях, которые удовлетворяют ее потребности влияния и признания (так как общество вынуждено обращает внимание на эти поступки и их последствия). Одной из причин такого социального поведения может быть то, что развивающаяся субъектность, возможности личности не востребованы и не признаны государством и обществом.

Человек должен быть признан равноправным субъектом политической деятельности. Необходимо на государственном уровне подчеркнуть важность субъектности личности и придать ей позитивную направленность, очертить круг возможностей для людей, где они могут проявить себя как субъекты политической деятельности и внести свой вклад в преобразование, укрепление и развитие государства и общества. И этот вклад должен быть признан публично . Иначе мы можем столкнуться с увеличением случаев проявления неконтролируемой политической субъектности, когда личность хочет “быть причиной не только себя, но и других”, привлечь внимание общественности и таким образом удовлетворить свои потребности влияния и контроля над ситуацией, потребности в признании субъектности личности.

Если не управлять отношениями субъектов политической деятельности, то они, как сложная система (которая имеет такое свойство, как стремление к саморазвитию), будут развиваться сами, при чем неизвестно, в каком направлении. Поэтому в политической деятельности очень важно формирование субъект-субъектных отношений еще и потому, что это один из способов управления политической субъектностью граждан, эффективного ее использования.

Именно формирование взаимопонимания, учет интересов друг друга и всех субъектов политической деятельности, взаимовыгодные, партнерские, равные в психологическом плане - субъект-субъектные отношения - являются целью и средством любой политической коммуникации.

Основные характеристики субъект-субъектных отношений :

• наличие и осознание субъектами политической деятельности общей (и единой для всех) цели политической деятельности; понимание политической деятельности как совместной деятельности по достижению общей цели (цели по преобразованию и развитию государства и общества);
• самоотношение человека к самому себе как к субъекту (развитая субъектность);
• “развитая политическая субъектность” - формирование определенного типа личности, характеризующегося активностью, автономностью и плюралистичностью, психологической готовностью к контактам и трудностям, одинаковостью понимания будущего (образа конечного цели-результата), распределения социальных ролей и "правил игры" с другими субъектами политической деятельности (обладающего адекватностью);
• отношение к другим как к равным субъектам; партнерские ("психологически равные") отношения между субъектами политической деятельности;
• принцип равноправия всех субъектов политической деятельности, независимо от их масштабов и места в общественной структуре; преобладание горизонтальных связей, имеющих добровольный характер и исключающих какие-либо формы принуждения;
• “подстройка” субъектом политической деятельности личных, индивидуальных целей деятельности и развития к общей цели и к целям других субъектов политической деятельности (их взглядам и поступкам);
• наличие и оценка "обратной связи" при осуществлении субъектами политической деятельности своих действий.

Совершенно очевидно, что существование ярко выраженных субъект-объектных или субъект-субъектных отношений является крайне редким, а возможно, и уникальным случаем. Как правило, характер отношений тяготеет к одному из полюсов и в разных ситуациях не является постоянным.

Оптимальные - субъект-субъектные отношения - подразумевают обоюдный, взаимный учет интересов друг друга субъектами отношений в процессе своей деятельности и принятия решений.

Отношения могут быть многополярными - не только двусторонними, но и трех-, четырех-, пятисторонними и т.д. Особенно это характерно для рассматриваемой нами политической деятельности, когда политический деятель ежедневно взаимодействует со своими соратниками, руководством, оппонентами, представляемым им населением, зарубежными контрагентами, финансово-промышленными группами и т.д. И в этом многообразии отношений-связей политический деятель должен найти и соблюсти “золотую середину”. В политической деятельности совмещение интересов и достижение при этом своих целей - это одно из главных искусств. Особенно сложным это является, когда интересы некоторых представляемых политическим деятелем групп полярны (или являются взаимоисключающими). В этом случае, когда политический деятель находится как бы “между молотом и наковальней”, можно говорить, что одна из групп, к которым относит себя политический деятель, выбрана им в качестве “поддерживающей”, и ее интересы не являются для него “своими”.

Политическая деятельность - это в большинстве своем взаимоотношения между ведущим и ведомым (между управляющей подсистемой и управляемой), и поэтому основной смысл политических коммуникаций XXI века, с большой степенью вероятности, будет сводиться к поиску оптимальной модели партнерских отношений в такой тонкой сфере взаимодействия, где возможность отклонения от них наиболее велика и даже привлекательна.

В конечном счете, успешность политической деятельности можно условно обозначить формулой “эффективность и легитимность”. Представляется, что как первое, так и второе невозможно без создания оптимальных, продуктивных отношений между всеми субъектами политической деятельности.

"От Автора" Содержание