Самые ранние моленные иконы, дошедшие до наших дней, относятся к периоду не ранее VI века. Они изготовлялись в технике энкаустики (гр. ἐγκαυστική – выжигание), когда краска замешивалась на разогретом воске. Нужно отметить, что все краски состоят из красочного порошка (пигмента) и связующего материала – масла, яичной эмульсии либо, как в данном случае, воска.

Энкаустика была самой распространенной живописной техникой античного мира. Именно из античной эллинистической культуры эта живопись пришла в христианство.

Для энкаустических икон характерен определенный «реализм» в трактовке образа. Стремление к документальному отражению реальности. Это не просто культовый предмет, это, своего рода, «фотография» - живое свидетельство реального существования Христа, Богородицы, святых и ангелов. Ведь оправданием и смыслом иконы святые отцы считали сам факт истинного вочеловечивания Христа. Невидимый Бог, не имеющий образа, изображен быть не может.

Но если Христос был действительно воплощен, если Его плоть была реальна, значит она была изобразима. Как позднее писал прп. Иоанн Дамаскин: «В древности Бог, бестелесный и не имеющий вида, никогда не изображался. Теперь же, когда Бог явился во плоти и жил среди людей, мы изображаем видимого Бога». Именно этим свидетельством, своего рода «документалистикой», пронизаны первые иконы. Если Евангелие, в буквальном смысле, благая весть – своего рода репортаж о воплотившемся Господе, распятом за наши грехи, то икона – иллюстрация этого репортажа. Здесь нет ничего удивительного, ведь само слово икона – εἰκών – означает «образ, изображение, портрет».

Но икона передает не только и не столько телесный облик изображаемого. Как пишет тот же прп. Иоанн: «Всякий образ - есть обнаружение и показание скрытого». И на первых иконах, несмотря на «реализм», на иллюзорную передачу света и объема, мы видим также знаки мира невидимого. Прежде всего, это нимб – окружающий голову световой диск, символизирующий благодать и сияние Божества (свт. Симеон Солунский). Точно так же на иконах изображаются и символические образы бестелесных духов – ангелов.

Самой известной энкаустической иконой сейчас, наверное, можно назвать образ Христа Вседержителя, хранящийся в монастыре святой Екатерины на Синае (стоит отметить, что коллекция икон Синайского монастыря совершенно уникальна, там сохранились древнейшие иконы, поскольку монастырь, находясь с VII века вне Византийской империи, не пострадал от иконоборчества).

Синайский Христос написан в свободной живописной манере, присущей эллинистическому портрету. Для эллинизма характерна и определенная асимметрия лика, которая уже в наше время вызвала много споров и подвигла некоторых на поиск скрытых смыслов. Эта икона, скорее всего, была написана в одной из мастерских Константинополя, о чем свидетельствует высокий уровень ее исполнения.

Христос Вседержитель. VI век. Монастырь св. Екатерины. Синай

К этому же кругу, скорее всего, относятся также иконы апостола Петра и Богоматери на троне, в сопровождении святых и ангелов.

Апостол Петр. VI век. Монастырь св. Екатерины. Синай

Богородица с предстоящими святыми Феодором и Георгием. VI век. Монастырь св. Екатерины. Синай

Богородица изображена как Царица Небесная, восседающая на троне, в сопровождении святых, облаченных в придворные одеяния, и ангелов. Интересно продемонстрированы одновременно царственность и смирение Марии: на первый взгляд она облачена в простой темный хитон и мафорий, но его темно-фиолетовый цвет говорит нам, что это – пурпур, а пурпурные одеяния в византийской традиции могли носить только Император и Императрица.

Подобный образ, но писаный позднее в Риме, представляет Богоматерь – уже без всяких намеков – в полном императорском облачении и венце.

Богоматерь - Царица Небесная. Ранний VIII век. Рим. Базилика Санта Мария ин Траставере

Икона имеет парадный характер. Она следует стилю церемониальных императорских изображений. При этом лики изображенных персонажей наполнены мягкостью и лиричностью.

Богоматерь - Царица Небесная. Ангел. Фрагмент

Изображение святых в придворных одеждах должно было символизировать их славу в Царстве Небесном, а для передачи этой высоты византийские мастера прибегали к привычным, понятным для своего времени формам. В таком же стиле исполнен образ святых Сергия и Вакха, ныне хранящийся в Киеве в музее искусств имени Богдана и Варвары Ханенко.

Свв. Сергий и Вакх. VI век. Киев. Музей искусств им. Богдана и Варвары Ханенко

Но, помимо утонченного искусства культурных центров Империи, ранняя иконопись представлена и более аскетичным стилем, который отличается большей резкостью, нарушением пропорций изображенных персонажей, подчеркнутым размером голов, глаз, рук.

Христос и св.Мина. VI век. Париж. Лувр

Такие иконы характерны для монашеской среды Востока Империи - Египта, Палестины и Сирии. Суровая, резкая выразительность этих образов объясняется не только уровнем провинциальных мастеров, несомненно отличным о столичного, но и местными этническими традициями и общей аскетической направленностью данного стиля.

Епископ авраам. VI век. Гос.музеи Далема. Берлин.

Без всякого сомнения, можно убедиться, что еще задолго до иконоборческой эпохи и 7-го Вселенского Собора, осудившего иконоборчество, существовала богатая и разнообразная традиция иконной живописи. И энкаустическая икона – только часть этой традиции.

Дмитрий Марченко

Великой для верующих является икона «Спас Нерукотворный» – один из самых первых православных изображений, где представлен лик Христа. Значимость этого образа приравнивается к распятию. Есть несколько списков, представленных известными авторами.

«Спас Нерукотворный» – история происхождения

Многие люди задавались вопросом, откуда взялось изображение лика Христа, если о нем ничего не сказано в Библии, а церковное придание сохранило минимум описаний внешности? История иконы «Спас Нерукотворный» указывает, что подробности о лике донес до людей римский историк Евсевий. Правитель города Эдесса Авгарь был серьезно болен, и он послал к Христу художника, чтобы тот написал его портрет. У него не получалось справиться с поставленной задачей, поскольку его ослепляло божественное сияние.

Тогда Иисус взял полотно (убрус) и отер им свое лицо. Здесь случилось чудо – на материю передался отпечаток лика. Изображение носит название «нерукотворной», поскольку оно было создано не руками человека. Вот так появилась икона именуемая «Спас Нерукотворный». Художник отвез ткань с ликом царю, который, взяв ее в руки, исцелился. С того времени изображение сотворило много чудес и продолжает это дело до сих пор.

Кто написал «Спас Нерукотворный»?

Первые списки иконы стали появляться сразу после установления христианства на Руси. Считается, что это были византийские и греческие копии. Икона «Спас Нерукотворный», автор которой был сам Спаситель, хранилась у царя Авгаря, и ее описание дошло к нам благодаря документам. Есть несколько важных деталей, на которые стоит обратить внимание, рассматривая портрет:

1. Материя с отпечатком была натянута на деревянную основу и этот образ является единственным изображением Иисуса, как человеческой личности. На других иконах Христос представлен или с какой-то атрибутикой, или совершающим определенные действия.
2. Образ «Спаса Нерукотворного» в обязательном порядке изучается в школе иконописцев. Кроме этого, они должны сделать список в качестве первой самостоятельной работы.
3. Только на этой иконе Иисус представлен с нимбом замкнутого типа, что является символом гармонии и указывает на завершенность мира.
4. Еще один важный нюанс иконы «Спас Нерукотворный» – лицо Спасителя изображено симметрично, вот только глаза немного скошены на бок, что делает образ более живым. Изображение симметрично не просто так, поскольку оно указывает на симметричность всего, что создано Богом.
5. Лицо Спасителя не выражает ни боли, ни страданий. Смотря на образ можно увидеть , равновесие и свободу от каких-либо эмоций. Многие верующие считают его олицетворением «чистой красоты».
6. На иконе представлен потрет, но на картинах изображают не только голову, но и плечи, а здесь они отсутствуют. Эту деталь трактуют по-разному, так считается, что голова указывает на главенство души над телом, а еще это служит напоминанием о том, что главным для церкви является Христос.
7. В большинстве случаев лик изображается на фоне ткани с разными видами складок. Есть варианты, когда портрет представлен на фоне кирпичной стены. В некоторых традициях полотно держится на крыльях ангелов.

«Спас Нерукотворный» Андрей Рублев

Известный художник представил миру большое количество икон и важное значение для него имел образ Иисуса Христа. У автора есть свои легко узнаваемые черты, например, мягкие переходы света в тень, которые полностью противоположны контрастам. Икона «Спас Нерукотворный», автор которой Андрей Рублев, подчеркивает необыкновенную мягкость души Христа, для чего использовалась нежная теплая гамма. Из-за этого икону называют «светоносной». Образ, представленный художником, был противоположным византийским традициям.

«Спас Нерукотворный» Симон Ушаков

В 1658 году художник создал свое самое известное произведение – лик Иисуса «Спас Нерукотворный». Икона была написана для монастыря, расположенного в Сергиевом Посаде. Она имеет небольшие размеры – 53х42 см. Икона Симона Ушакова «Спас Нерукотворный» была нарисована на дереве с использованием темперы и автор применял для написания художественные приемы характерные для того времени. Образ выделяется полной прорисовкой черт лица и светотеневой передачей объема.

В чем помогает икона «Спас Нерукотворный»?

Великий образ Иисуса Христа может стать верным защитником людей, но для этого нужно установить с ним молитвенный диалог. Если интересует, от чего защищает икона «Спас Нерукотворный», тогда стоит знать, что она оберегает от многочисленных заболеваний и разного негатива, направленного на человека со стороны. Кроме этого, молиться перед образом стоит о спасении души, за близких людей и детей. Искренние обращения помогут улучшить благосостояние, и справиться с разными мирскими делами.

Молитва «Спасу Нерукотворному»

Обращаться к образу можно своими словами, главное, делать это от чистого сердца. Самая простая молитва, которая известна каждому верующему человеку – «Отче наш». Она была дана людям самим Иисусом во время его земной жизни. Есть и другая простая молитва «Спасу Нерукотворному», текст которой представлен ниже. Читайте ее каждый день в любое время, когда требует того сердце.

Акафист «Спасу Нерукотворному»

Хвалебный гимн или акафист, как и используется для того, чтобы обратиться к Высшим силам за помощью. Его можно читать самостоятельно в домашних условиях. Акафист «Спасу Нерукотворному», текст которого можно просто слушать, помогает избавиться от дурных мыслей, получить невидимую поддержку и поверить в себя. Учтите, что петь его необходимо стоя, за исключением особых случаев (когда есть проблемы со здоровьем).

Чем отличается икона, написанная при жизни святого от созданной в более позднее время, по памяти и описаниям современников, передававшихся из поколения в поколение? Аналогия с портретами, один из которых сделан с натуры, а другой - по фотографии, будет довольно приблизительной, но в целом верной.

Жития святых доносят до нас свидетельства о том, как мученики, святители, преподобные и праведные уже после своей смерти являлись церковным писателям и иконописцам, вдохновляя их труды, сообщая важные детали и указывая на погрешности в работе. И все же произведения духовного искусства - а именно таковыми, без сомнения, являются и святые иконы - несут особую, ни с чем не сравнимую благодать в том случае, если они были созданы людьми, своими глазами видевшими жизнь (а иногда и смерть) подвижников веры Христовой.

Основателем христианской иконописи почитается святой апостол и евангелист Лука. Его кисти, как говорит Святое Предание, принадлежит около семидесяти икон Пресвятой Богородицы. Наиболее известные из них - Вифлеемская и Иерусалимская - чтимые в разных концах планеты святые образы, с каждым из которых связана многовековая драматичная история.

Однако есть среди икон, написанных апостолом Лукой, три особых иконы, написанные еще при жизни Пречистой Девы и удостоившиеся Ее владычнего благословения. Вот что говорят об этом дореволюционные Четьи-Минеи на день памяти евангелиста Луки: «Древние церковные писатели сообщают, что святой Лука, удовлетворяя благочестивому желанию первенствующих христиан, первый написал красками образ Пресвятой Богородицы, держащий на руках Своих Предвечного Младенца, Господа нашего Иисуса Христа, а потом написал и иные две иконы Пресвятой Богородицы и принёс их на благоусмотрение Богоматери. Она же, рассмотрев сии иконы, сказала: “Благодать Родившегося от Меня и Моя милость с сими иконами да будет”».

Что же это за три иконы, которые успела увидеть и благословить Владычица до своего Успения в середине сороковых годов первого века? Предание называет их поименно. Это образ Божьей Матери Киккской «Милостивая», а также Сумельская и Филермская иконы Пречистой Девы. О каждой из них, несомненно, стоит рассказать подробнее.

Киккская икона Божией Матери «Милостивая» получила такое название потому, что Царица Небесная изображена на ней умоляющей Господа о милости к христианам. Предание говорит, что написавший ее апостол и евангелист Лука передал ее чадам Церкви в Египет, в христианской среде которого уже тогда начинало зарождаться монастырское и отшельническое жительство. Здесь икона пребывала вплоть до десятого века - а после, по причине невероятно усилившихся гонений на христиан и их святыни, была тайно перевезена в Константинополь. В столице Византии Киккская икона вплоть до двенадцатого века, окруженная величайшим почтением, пребывала в царских чертогах.

Известно, что по усердным молитвам перед ней получила исцеление дочь императора Алексия Комнина, страдавшая тяжким недугом, излечить который врачи были бессильны. Произошло это так. В столицу империи морем прибыл правитель Кипра Мануил Витомит с дерзновенной просьбой: отдать святой образ в монастырь на горе Киккос. Повинуясь первому благому порыву, император дал согласие - после чего его дочь непостижимым образом исцелилась.

Убедившись в чудотворной силе святого образа, император стал сожалеть о своем великодушии и объявил, что переменил решение и икону кипрскому монастырю не отдаст. Правитель острова в печали покинул Константинополь. А Алексий Комнин после этого заболел сам. Во сне ему явилась Царица Небесная, повелев немедля отправить икону в Киккский монастырь на Кипре. Пока снаряжался корабль, которому предстояло доставить икону на остров, император приказал сделать копию с чудотворной иконы.

Император выздоровел - как и долгое время страдавший от паралича кипрский правитель. На Кипре, куда доставили икону, на вклад, сделанный Алексием Комнином, был построен императорский храм.

В последующие времена Киккская икона, находясь в монашеской обители, явила много чудес. Когда один язычник в умоисступлении хотел ударит святой образ, его рука немедленно усохла. В воспоминание об этом монастырская братия прикрепила к окладу иконы железную кисть руки.

На Киккской иконе лики Царицы Небесной и Богомладенца прикрыты как бы пеленой, по диагонали располагающейся от левого верхнего угла к правому нижнему. Как и когда она появилась - никто не знает. Эта пелена воспроизведена и на копии иконы, которая сегодня открыта для поклонения в монастыре. Оригинал также находится в святой обители на Кипре, однако в наше время недоступен для обозрения.

Самый известный в России список чудотворной Киккской иконы «Милостивая» находится в Москве, в Зачатьевском Монастыре. Перед ним регулярно читается акафист. Верующие просят Божью Матерь у иконы Ее «Милостивая» о прекращении засухи, об остановке кровотечений, об избавлении от бесплодия, об ободрении в нужде и печали, об укреплении на монашеском пути, о утолении головных болей, об исцелении расслабленных, а также в различных семейных скорбях.

Другая икона Богородицы, написанная при Ее жизни апостолом Лукой, - Сумельская. О ее происхождении и связанных с ней чудесах известно из древних источников. В 385 году двое иноков, Варнава и Софроний, пришли в одну из церквей в Афинах, чтобы поклониться Богородице у Ее иконы, написанной святым евангелистом. Сам апостол некогда отдал ее в Фивы, и уже оттуда одним из его учеников она была передана в самый большой храм Афин.

Стоя у чтимого образа, Варнава и Софроний услышали голос Пречистой, повелевший им отправиться на восток, до самого Понта, и у горы Мела построить монашескую обитель. Не смея ослушаться, не требуя уточнений, иноки отправились в долгий путь - и остановились лишь тогда, когда обнаружили уже знакомую им икону стоящей на высоком уступе скалы.

Как ни чудно было перенесение образа, иноков стали одолевать сомнения: буквально нависающее на склонах утеса место, где не было даже воды, казалось им мало пригодным для будущего монастыря. Однако инокам явилась Божья Матерь - и из скалы по Ее велению забил источник. Устыдившись собственного маловерия, Варнава и Софроний усердно принялись за строительство храма, а затем и монастыря, который со временем наполнился братией и стал известен как обитель Богородицы Черной горы или Панагия Сумела.

Святая обитель, где с тех пор и пребывала перенесшаяся по воздуху икона Богородицы, расположенная на высоте 1200 метров над уровнем моря, стала со временем центром духовной жизни всего Понта - а источник, забивший по велению Пресвятой Девы, бил здесь непрерывно (и бьет до сего дня). Тут короновалось на царствие не одно поколение Комнинов. И каждый из императоров делал в монастырь богатые вклады, выделял средства на строительство, даровал монашествующей братии привилегии. Мощи основателей святой обители пребывали здесь же.

И даже после падения Византии монастырь продолжал действовать. С этим временем связано старинное предание. Сулейман Великолепный, властвовавший в XVI веке, однажды во время охоты оказался у подножия Черной горы. Подняв глаза и увидев христианский монастырь с сияющим над ним золотым крестом, султан пришел в ярость и повелел сопровождавшим его воинам сравнять обитель с землей. Не успел он договорить, как был невидимой силой повержен с коня на землю и забился в припадке, как это иногда бывает перед смертью. На следующий день, все же придя в себя, мусульманский властелин оставил за Сумельским монастырем все прежние привилегии, добавив к ним и свою благосклонность.

Однако века спустя, во время принудительного переселения греков в Элладу в 1922 году, насельникам все же пришлось покинуть Сумельскую обитель. Чудотворную икону Божьей Матери монахи, уходя с намоленного места, забрали с собой. А древний монастырь постепенно превратился в живописные развалины, пусть и имеющие в современной Турции статус архитектурного памятника.

В 2010 году, в великий праздник Успения, здесь была торжественно совершена первая за почти девяносто лет литургия, за которой вместе молились тысячи христиан, прибывших из разных стран.

Оригинал чудотворной иконы в настоящее время находится в Греции; известно немало списков с нее. Перед иконой Божьей Матери Сумельская родители молятся о выздоровлении своих чад, супруги - об избавлении от бесплодия и даровании детей, а все христиане, независимо от пола, возраста и семейного положения - о помощи в насущных нуждах.

Из трех икон, написанных апостолом Лукой при жизни Богородицы, Филермская - единственная, где Она изображена без Младенца на руках. Лик Пречистой будто умоляет Господа о снисхождении к людям. Написав эту икону, святой евангелист отдал ее антиохийским монахам-назореям, связавшим себя обетами строгой жизни. У них образ находился в течение почти трех столетий, а затем был отправлен в Иерусалим. Там ее и обнаружила супруга императора Евдокия, посещавшая Святую Землю с паломничеством. Заручившись благословением иерусалимского епископа, она перевезла икону в Константинополь, где передала ее сестре мужа, Пульхерии Благоверной.

После этого образ был торжественно водворен в новопостроенном Влахернском храме столицы, где многие верующие получали исцеление и другое, просимое ими в молитве перед иконой. А в 626 году святой образ, перед которым верующие возносили горячие мольбы, избавил Константинополь от завоевания персами - после этого иконе был составлен акафист, особое духовное песнопение, которое полагалось слушать стоя.

Всего же этот образ Богородицы находился в Царьграде более семи веков. А вот имя, под которым она известна, икона получила позже, когда вместе с захватившими Константинополь рыцарями-крестоносцами она попала сперва в Иерусалим, затем в Акру - а после захвата ее турками - на Крит, и, наконец, в 1309 году - на остров Родос, где она пребывала два последующих столетия.

На Родосе специально для чудотворной иконы рыцарями был возведен храм на фундаменте византийской базилики в Ялисе, на горе Филермиос. Отсюда и произошло ее название - Филермская. Храм этотсохранился, он действует и поныне, причем православные христиане и католики молятся в нем перед списком с чтимой иконы, находясь при этом в разных частях здания, каждые в своей.

Когда в 1522 году, после длительной осады, Родос был полностью захвачен турками, рыцари покинули остров, увозя с собой христианские святыни, в числе которых была и Филермская икона. Семь лет рыцари-мальтийцы оставались в Италии, переезжая с места на место - и реликвии путешествовали вместе с ними. Наконец в 1530 году император Священной Римской Империи Карл V передал ордену Мальту, Комино, Гоцо и другие средиземноморские острова. Филермская икона была перевезена в форт Святого Ангела, и позже - в резиденцию ордена, замок святого Михаила.

С иконой связывают победу над турками, атаковавшими Мальту в 1565 году. А вот при завоевании Мострова войсками Наполеона в 1798 году магистру ордена Гомпешу пришлось спешно вывозить святыни с острова: вместе с Филермской иконой он увез десницу святого Иоанна Крестителя и часть Животворящего Креста Господня.

После того, как русский император Павел I стал великим магистром Мальтийского ордена, состоялось перенесение мальтийских святынь в Санкт-Петербург. Для Филермской иконы Павел заказал массивную золотую ризу с драгоценными камнями. В России икона пребывала вплоть до революционных событий и была отмечена многими чудотворениями. Так, страшный пожар, бушевавший в столице империи в 1837 году, совершенно не повредил ее, хотя буквально все вокруг было уничтожено огнем. Находясь в Гатчине, икона торжественно выносилась для поклонения верующих, что ежегодно сопровождалось крестным ходом и другими церковными церемониями.

В течение многих десятилетий Мальтийский орден не прекращал попыток вернуть Филермский образ. Николай II намеревался отдать его, и даже заказал список и фотокопии иконы, но известные события помешали его намерению. Реликвии, принадлежавшие Мальтийскому ордену, в том числе и Филермскую икону, тайно вывезли из России и после того, как они некоторое время находились в Эстонии, передали матери последнего русского царя, императрице Марии Федоровне в Данию. Мальтийский же орден получил сделанную по указанию царя точную копию иконы, которая в настоящее время находится в базилике города Ассизи. Остались почитаемые копии иконы и в России - например, в Павловском соборе Гатчины находится список с неё, сделанный протоиреем Алексием Благовещенским.

После того, как императрица Мария Федоровна умерла в 1928 году, ее дочери передали святыни предстоятелю Русской Православной Церкви Заграницей митрополиту Антонию (Храповицкому). Он благословил поместить Филермскую икону в православном соборе Берлина. Накануне прихода к власти нацистов, опасаясь за судьбу святынь, епископ Тихон передал образ югославскому королю Александру I Карагеоргиевичу. После Второй Мировой войны Филермская икона и другие мальтийские святыни, хранившиеся в тайнике черногорского монастыря Острог, попали в руки спецслужб утвердившегося коммунистического режима и были недоступны для верующих вплоть до 1993 года.

В настоящее время Филермская икона Божьей Матери отделена от других реликвий и находится в Голубой часовне монастыря в Цетинье, на территории Народного музея. Часовня эта представляет собой комнату без окон, посреди которой в подсвеченной стеклянной витрине и пребывает святой образ, к которому ежегодно съезжается множество паломников. Православные черногорцы глубоко почитают эту древнюю святыню, волей Божьей оказавшуюся в их стране, и называют икону Божия Матерь Филермоза.

Перед Филермской иконой молятся об укреплении веры, об умножении духовных сил, о сохранении от раздоров и ересей. Божья Матерь Филермская почитается как покровительница иноков и благочестивых мирян.

Кроме Филермской, Сумельской и Киккской икон других образов Божьей Матери, написанных при Ее земной жизни, Святое Предание не называет. Однако есть немало чудотворных ликов Пречистой, созданных апостолом и евангелистом Лукой после Успения Богородицы. О некоторых из них, возможно не столь широко известных как Вифлеемская или Иерусалимская иконы, но также отмеченных многими чудотворениями, мы обязательно расскажем в одной из наших будущих статей на сайте «Свеча Иерусалима».

Для христианина главная икона – это икона Христа. Когда и как появилась первая икона Господа Иисуса? Она, конечно, была. У нас в Церкви установлен и специальный праздник в ее честь. По календарю праздник приходится на следующий день после Успения Пресвятой Богородицы.

29 августа праздник в честь Нерукотворенного образа Господа Иисуса Христа. Первая икона Христа не была написана красками, не была создана руками человеческими. Не являлась плодом фантазии древнего художника.

Первая икона дана нам напрямую от Господа. Согласно церковному преданию первая икона представляла собой чудесно появившийся на холсте отпечаток лика Иисуса Христа.

Дать людям икону – это была Божья воля, а не пожелание человеческое.

Мы, православные, должны бы хорошенько это знать.

Икона – дар Божий.

Зачем Господь нам его дал?

Каждый дар от Господа служит людям для чего-то важного. Для чего же христианину икона? Какая духовная польза от нее? – Неоценимая! Много об этом можно рассуждать.

Во времена советских гонений на Церковь иконы проповедовали. Так буквально говорили знающие люди. И не ошибались. Как это было?

В то время власти старались уничтожить церковную проповедь вне храма и даже загасить проповедь с амвона. Так вот, помимо проповеди звучащим словом , до людей доходила проповедь зримым образом – иконой. И распространялась проповедь по храмам и далеко за церковной оградой. Иконы проповедовали в музеях. Проповедовали в художественных альбомах по древнерусскому искусству.

Проповедь икон достигала до людей, очень далеких от мысли прийти на церковное богослужение.

Икона в политическом детективе

Помню популярный игровой фильм середины восьмидесятых годов. Политический детектив «ТАСС уполномочен заявить» по сценарию Юлиана Сёменова.

Как полагается, сюжет острый: в одной африканской стране происходит переворот, за которым стоят американские спецслужбы. ЦРУ удалось завербовать какого-то советского специалиста высокого уровня. Его пытаются вычислить и обезвредить сотрудники госбезопасности. Тематика, прямо скажем, в стороне от религиозной жизни.

И все-таки в одном эпизоде детектива мелькнул диалог об иконе.

Перескажу его. Сотрудник КГБ приходит к подопечному, повидавшему виды художнику, и дает ему письмо, написанное от имени свидетеля вербовки. Анонимное письмо подкинул в наше посольство вроде бы тот, кто лично видел, как американцы обрабатывали русского специалиста. Перед художником был поставлен вопрос: «Как думаете, кто автор письма? И насколько автор искренний?»

Художник подтверждает подлинность и искренность письма. Считает, что автор его – бывший власовец. Сотрудник спецслужб вроде бы согласен с художником. Тем не менее, интересуется, почему собеседник решил, что письмо настоящее.

Старый художник, в свое время близкий к власовским кругам, в ответ вспоминает короткую историю. Был у него знакомый, иконы реставрировал. Показал этот коллега как-то свою работу, скопировал он русскую икону XVI века. Копия получилась удачная. И состоялся небольшой спор:

– Слушай, почему бы тебе не заняться иконописью?

Реставратор только рассмеялся:

– Что ты! У меня так никогда не получится.

– Ты, талантливый художник с такой великолепной школой, и сработаешь хуже, чем этот безграмотный богомаз?!!

Тогда реставратор поставил рядом оригинал и сказал:

– Неужели ты не видишь разницу? Этот художник писал икону с верой в Бога . А веру подделать трудно. Даже невозможно.

Икона XVI века была подлинной. И письмо о вербовке было выстрадано, было подлинным…

До сих пор удивляюсь: в политическом детективе икона засвидетельствовала о подлинных человеческих религиозных чувствах. Может быть, икона и здесь, с советского телеэкрана проповедовала о религиозном опыте, который стоит за церковным искусством.

Да, техникой иконописи можно овладеть, можно выучиться копировать старинные образцы. Но вот веру в Того, Кого пишешь, нельзя скопировать, не получится подделать. Чтобы написать подлинную икону, нужен дар Божий, дар веры, дар общения с Господом.

Иконопись начинается с опыта

Что это за опыт? Опыт настоящей встречи с настоящим Христом. И опыт молитвенного общения с Ним. Без этого не было бы на Земле подлинной иконы.

Господь дает нам видеть Свой Лик, обращаться к Нему. Поблагодарим Его за это счастье.

Церковное Предание утверждает, что первая икона Спасителя появилась во время Его земной жизни. Это образ, который мы знаем под названием Нерукотворный (acheiropoietos) Спас. История происхождения первого образа Христова передается нам прежде всего текстами службы Нерукотворному Спасу 16 августа: <Пречистаго Твоего лика зрак изобразив, Авгарю верному послал еси, возжелавшу Тя видети, по Божеству Херувимы невидимого...> (Стихира 8 гласа на вечерне). Или стихира на утрене (4 гласа): <...ко Авгарю богоначертанна письмена послав, просящему спасения и здравия сему, еже от подобия Твоего зрака Божественного>.

Упоминания об истории Авгаря встречаются довольно часто, особенно в службе, совершаемой в храмах, посвященных в честь Нерукотворного Образа. Но богослужебные тексты не передают подробностей о происхождении образа: они говорят лишь о самом факте.

Что касается древних авторов, то они не упоминают о нем вплоть до пятого века. Это объясняется, по-видимому, тем, что образ оставался еще замурованным, местонахождение его не было известно, и о нем забыли. Древнейшее известное нам упоминание об этом образе находится в памятнике, называемом <Учение Аддаи>. Аддаи был епископом Едессы (541 г.) и в своем труде (если только <Учение...> написано действительно им) использовал, очевидно, какое-то местное предание или же письменные памятники, нам неизвестные. Древнейший - известный нам - писатель, авторство которого признается неоспоримым, который говорит о Нерукотворном Образе, посланном Христом царю Авгарю, - Евагрий (VI в.). В своей <Церковной истории> он называет этот образ <богозданной иконой>.

Что же касается самого плата с запечатленным на нем образом лика Христова, то он долго хранился в Едессе как драгоценнейшее сокровище города. Почитание его было широко распространено на всем Востоке, и в восьмом веке христиане праздновали во многих местах Нерукотворный Образ по примеру Едессы.

Во времена иконоборчества на Нерукотворный Образ ссылается преп. Иоанн Дамаскин, а в 787 г. Отцы Седьмого Вселенского Собора упоминают его несколько раз. Чтец константинопольского собора Святой Софии, именем Лев, присутствовавший на этом Соборе, рассказал, что во время своего пребывания в Едессе он поклонялся этому образу. В 944 г. византийские императоры, Константин Багрянородный и Роман I, купили Нерукотворный Образ у Едессы. Он был торжественно перенесен в Константинополь и помещен в храме Богоматери, называемом Фарос, и император Константин сам составил в честь Образа проповедь, в которой прославлял его как палладиум Византийской Империи. Вероятно, к этому же времени относится, по крайней мере в большей своей части, служба праздника, совершаемого 16 августа, в день, когда вспоминается перенесение Нерукотворного Образа в Константинополь. После разгрома Константинополя крестоносцами в 1204 г. следы иконы теряются.

Во Франции существует чудотворная икона Нерукотворного Спаса, которая в настоящее время хранится в ризнице собора города Лан. Икона эта считается балканского, может быть сербского, происхождения и относится к XII веку. В 1249 г. икона эта была прислана во Францию из Рима Яковом Пантелеймоном Тарциниусом, будущим папой Урбаном IV, своей сестре, игуменье цистерцианского монастыря.

День празднования Нерукотворного Спаса отмечается как <от Едеса пренесение в Константинь град Нерукотворенного Образа Господа нашего Иисуса Христа, рекше святаго Убруса>. Однако служба этого дня далеко не ограничивается памятью перенесения Образа из одного места в другое. Главное в ней - догматическое обоснование Образа и его содержание.

Значение выражения <нерукотворный образ> следует понимать в свете Евангелия от Марка, гл. 14, ст. 58: Образ этот - прежде всего Сам Христос, воплощенное Слово, явленное <в храме Тела Его> (Ин. 2, 21). Со времени Его явления Моисеев запрет образа (см. Исх. 30,4) теряет смысл, и иконы Христовы становятся неопровержимыми свидетельствами воплощения Бога. Здесь не образ Бога, сделанный по домыслу человеческому, а подлинный лик ставшего Человеком Сына Божия, который Предание Церкви возводит к непосредственному соприкосновению с живым Его ликом. В день Нерукотворного Спаса Церковь почитает первую икону Бога, ставшего Человеком.

Как мы видели, приведенные выше стихиры, а также и другие тексты службы подчеркивают историческое происхождение этого образа. В глазах Церкви особенно важно подчеркнуть, что Личность Иисуса Христа и Его образ не являются некоторым олицетворением высоких моральных качеств или прекрасной идеи, что Спаситель не есть некий идеал, возвышенный и отвлеченный, а конкретное историческое Лицо, жившее в определенном месте и в определенное время. <Возводя на первообразное Спас образ Адамов поползшийся, на земли с человеки поживе, зрим же и осязаем и описуем Неописанный существом>, - говорит служба праздника (2-я стихира первого гласа на малой вечерне).

Особое значение в плане нашего разбора имеют ветхозаветные и новозаветные чтения службы. Как известно, совокупность читаемых текстов Священного Писания раскрывает смысл празднуемого события: в паремиях показываются его ветхозаветные предображения, а в новозаветных чтениях раскрывается их исполнение, указывается вероучительное содержание праздника и его эсхатологическое значение. И вот подбор этих чтений раскрывает как раз то, что мы уже знаем из творений преп. Иоанна Дамаскина, то есть то, как понимает Церковь ветхозаветный запрет, его смысл, его цель, а также смысл и цель новозаветного образа.

Две первые паремии взяты из Второзакония (первая - гл. 4, ст. 1, 6-7 и 9-15; вторая - гл.5, ст. 1-7, 9-10, 23-26 и 29; гл. 6, ст. 1-5, 13 и 18), третья - из 3-й Книги Царств, гл. 8, ст. 22-23 и 27-30.

Две первые паремии говорят об откровении Богом закона Израилю на горе Хориве, на пути избранного народа в Землю Обетованную. Смысл этих паремий сводится к тому, что для вхождения в эту Обетованную Землю и для владения ею абсолютно необходимо соблюдение даваемого закона и поклонение единому истинному Богу, поклонение бескомпромиссное, без всякой возможности примеси культа других <богов>. В то же время дается уже известное нам напоминание о невозможности изображения Бога, пребывающего невидимым: <Глас словес Его вы слышасте, и образа не видесте, токмо глас> и <снабдите души своя зело, яко не видесте всякаго подобия...>. Другими словами, весь закон и, в частности, запрет поклоняться другим <богам> и запрет образа являются непременным условием исполнения обетования, данного избранному народу, и вселения его в Землю Обетованную. Земля же эта имеет прообразовательное значение: она есть образ Церкви, образ Царствия Божия.

Предобразованием Новозаветного Откровения является и третья паремия. Это молитва Соломона на освящении построенного им храма: <Яко аще истинно вселится Бог с человеки на земли, аще небо и небо небесе не довлеют Ти, кольми паче храм сей, егоже создах Имени Твоему...>. Здесь говорится о грядущем пришествии Бога на землю, о Его участии в течении временной человеческой истории и о присутствии Его, Которому <не довлеет и небо небесе>, в земном, построенном человеком, храме.

Значение этих паремий раскрывается в апостольском чтении праздника. Это Послание к колоссянам, гл. 1, ст. 12-17: <Благодаряще Бога и Отца, призвавшаго вас в причастие наследия святых во свете: Иже избави нас от власти темныя, и престави в Царство Сына любве Своея: о Немже имамы избавление кровию Его и оставление грехов: Иже есть Образ Бога невидимого, Перворожден всея твари...>. Этот текст, как мы видим, указывает на исполнение пророчеств: <Наследие святых>, <Царство возлюбленного Сына> - это Церковь, образом которой была Земля Обетованная. Таким образом, все течение событий Ветхого Завета, весь закон, охранявший чистоту избранного народа, вся священная его история раскрывается как предуготовительный процесс к явлению на земле Тела Христова, новозаветной Церкви. И в этом подготовительном процессе ветхозаветный запрет образа ведет к явлению Того, Кто был невидим, к <образу Бога невидимого>, явленного Богочеловеком Иисусом Христом. <Боговидения славы древле, темно Твоих задних сподобися Моисей, просив: новый же Израиль лицем ныне в лице Тя Избавителя видит ясно> (2-й тропарь 4-й песни канона).

Евангелие, читаемое в день Нерукотворного Спаса, на утрене и на Литургии одно и то же. Это Евангелие от Луки, гл. 9, ст. 51-56 и гл. 10, ст. 22-24. <Бысть же егда скончавахуся дние восхождению Его, и Той утверди лице Свое ити во Иерусалим. И посла вестники пред лицем Своим: и изшедше внидоша в весь самарянску, яко да уготовят Ему: и не прияша Его, яко лице Его бе грядущее во Иерусалим. Видевша же ученика Его Иаков и Иоанн, реста: Господи, хощеши ли, речема, да огнь снидет с небесе и потребит их, якоже и Илия сотвори?>. Но Иисус укорил их: <Не веста коего духа еста вы: Сын бо Человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти. И идоша во ину весь. И обращься ко учеником, рече: вся Мне предана быша от Отца Моего: и никтоже весть, кто есть Сын, токмо Отец: и кто есть Отец, токмо Сын, и емуже аще хощет Сын открыты. И обращься ко учеником, един рече: блажени очи видящий, яже видите, глаголю бо вам, яко мнози пророцы и царие восхотеша видети, яже вы видите, и не видеша: и слышати, яже слышите, и не слышаша>.

Как мы видим, в отношении образа и Апостол, и евангельский текст по своему смыслу противополагаются первым двум паремиям: там - <вы не видели образа Божия>, здесь -<блажени очи, видящий яже видите>, - видите <образ Бога невидимого> - Христа. Поэтому последние слова евангельского чтения обращены к одним только ученикам. Ведь человека Иисуса видели не только ученики, но и все Его окружавшие; но только ученики видели в рабьем зраке Сына Человеческого - Сына Божия, <сияние славы Отчей>. Эти слова, как мы видели, преп. Иоанн Дамаскин понимает как разрешение ветхозаветного запрета. Видимой же для нас стороной этого разрешения и является празднуемый образ: <Прежде виден бысть Человеком; ныне же явися образом нерукотворенным...> (2-й тропарь 1-й песни канона).

Первая часть евангельского чтения (Лк. 9, 51-56) подчеркивает то, что отличает Апостолов от окружающего их мира, то есть то, что отличает от него Церковь: они другого духа, и их побуждения и методы действия не те, что в мире. (Напомним, что это отличие обуславливает и отличие средств, которые употребляет Церковь, в том числе и ее искусства.) Если паремии раскрывают цель запрета, то в евангельском чтении, наоборот, раскрывается цель образа. Заметим, что разница духа между Апостолами и миром выявляется Спасителем перед самым входом Его в Иерусалим. И вот, начиная с паремий, через новозаветные чтения, мы видим как бы нарастание Откровения в символических образах: Ветхий Завет есть предуготовление Нового Завета; Обетованная Земля, в которую идет Израиль, являет образ новозаветной Церкви. Новый Завет есть осуществление этих предуготовлений и прообразов. Но и Новый Завет - не конечная цель, а лишь следующий этап на пути человека в Царствие Божие. Образом этого Царствия, образом <горнего Иерусалима> является Иерусалим земной, и вход в него Спасителя есть образ входа в Царствие Божие. В Ветхом Завете исповедание истинного Бога и отсутствие Его образа было непременным условием вхождения Израиля в обетованную ему землю: в Новом же Завете исповедание Христа и Его образ, исповедание веры этим образом, играет ту же роль: это необходимое условие вхождения в Церковь, в Царствие Божие, в тот горний Иерусалим, куда Церковь нас ведет. Поэтому и читается это Евангелие в день Нерукотворного Спаса. Если Апостолов ведет в Иерусалим Сам Спаситель, то нас ведет к Иерусалиму горнему Его образ: <Славим Тя, Человеколюбце, смотрения образ видяще зрака Твоего: сим невозбранно во Едем вход, Спасе, даруй рабом Твоим> (стихира на стиховне, Слава, глас 6-й).

Так, самим выбором текстов Священного Писания и их сопоставлением Церковь раскрывает перед нами грандиозную картину, показывая нам медленное и многотрудное шествие падшего мира к обетованному ему искуплению.

Итак, Церковь утверждает изначальное существование подлинного образа Христова. Кроме Нерукотворного Образа были, конечно, и изображения Его, сделанные видевшими и знавшими Его людьми, чему мы имеем и историческое свидетельство. Свидетельство это тем более ценно, что исходит от Евсевия Кесарийского, единственного из древних авторов, которого можно считать иконоборчески настроенным. Он не только утверждает существование христианских изображений: <Он даже думает, что в его время еще существуют подлинные портреты Христа и Апостолов, он утверждает, что сам их видел>. Действительно, описав известную статую Христа, воздвигнутую в городе Панеаде кровоточивой женой, известной нам из Евангелия (см. Мф. 9, 20-23; Мк. 5, 24-34; Лк. 8, 43-48), Евсевий продолжает: <Говорили, что статуя эта воспроизводит подобие Иисуса; она сохранилась до наших дней, и мы видели ее, когда были в этом городе. Не следует удивляться, что язычники таким образом хранят память о благодеяниях, полученных ими от Спасителя. Мы видели образы Апостолов Петра и Павла и Самого Христа, которые сохранились в красках до нашего времени. Это было естественно, так как древние имели обычай почитать их таким образом, без задних мыслей, как спасителей, согласно существовавшему у них языческому обычаю>. Евсевия, повторяем, нельзя заподозрить в преувеличении, так как то богословское течение, к которому он принадлежал, далеко не одобряло тех фактов, которые он описывает.

Если икона Христова - основа христианского образотворчества - передает черты Бога, ставшего Человеком, то в иконе Богоматери мы имеем образ первого человека, осуществившего цель воплощения - обожение человека. Православная Церковь утверждает кровную связь Богоматери с падшим человечеством, несущим последствия первородного греха; она не выделяет Ее из потомства Адамова. Но вместе с тем Ее исключительное достоинство Матери Божией, Ее личное совершенство, высшая степень достигнутой Ею святости объясняют исключительное Ее почитание. Из всего рода человеческого Она первая достигла той цели, которая поставлена перед всеми людьми, - полного преображения всего человеческого естества. Она - единственная из всех сотворенных существ уже переступила грань, которая отделяет время от вечности, и находится уже теперь в том Царствии, пришествие которого ожидает Церковь после Второго Пришествия Христова. <Бога невместимаго вместившая>, <истинно Матерь Божия>, - так торжественно провозгласил Четвертый Вселенский Собор (Ефес, 431 г.). Она вместе со Христом правит судьбами мира.

Поэтому и иконы Ее занимают у нас особенно значительное место: в храме и богослужении их место - наряду с иконами Спасителя. Иконы Богоматери отличаются от икон других святых и икон Ангелов как разнообразием иконографических типов, так и их количеством и интенсивностью их почитания.

Первые иконы Божией Матери церковное Предание приписывает святому евангелисту Луке, который после Пятидесятницы написал их три: одна из них принадлежала к типу, который мы называем <Умиление>, где изображается взаимное ласкание Богоматери и Младенца. Здесь подчеркивается естественное человеческое чувство, материнская любовь и нежность. Это образ Матери, глубоко скорбящей о предстоящих страданиях Сына и в молчании переживающей их неизбежность. Другой образ относится к типу, именуемому <Одигитрия> - Путеводительница. И Сама Божия Матерь, и Младенец обращены здесь прямо к зрителю. Это строгое и величественное изображение, где особенно подчеркнуто Божество Отрока Христа. Третья икона, по-видимому, изображала Богоматерь без Младенца. Данные о ней крайне запутаны. Вероятнее всего, икона эта походила на наши изображения Богоматери в Деисисе, то есть обращенной ко Христу с молитвой.

В настоящее время в Русской Церкви насчитывается около десяти икон, приписываемых евангелисту Луке; кроме того, на Афоне и на Западе их существует двадцать одна, из них восемь - в Риме. Конечно, все эти иконы приписываются евангелисту не в том смысле, что они писаны его рукой; ни одна из написанных им самим икон до нас не дошла. Авторство святого евангелиста Луки здесь нужно понимать в том смысле, что иконы эти являются списками (вернее, списками со списков) с икон, писанных когда-то евангелистом. Апостольское Предание следует понимать здесь так же, как в отношении Апостольских Правил или апостольской Литургии. Они восходят к Апостолам не потому, чтобы сами Апостолы их написали, а потому, что носят апостольский характер и облечены апостольским авторитетом. Так же обстоит дело и в отношении икон Богоматери, написанных евангелистом Лукой.

Предание о том, что евангелист Лука первый написал иконы Божией Матери, передается нам, между прочим, текстами богослужения в дни празднования некоторых икон Богоматери, например Владимирской иконы (21 мая, 23 июня и 26 августа), принадлежащей к типу Умиления. На вечерне, в стихире литийной шестого гласа говорится следующее: <Первее написавшейся Твоей иконе евангельских таин благовестником, и к Тебе, Царице, принесенней, да усвоиши ту, и сильну соделаеши спасати чествующия Тя, и порадовалася еси, яко сущи милостива, спасения нашего Содетельница, яко уста и глас иконе бывше, якоже и Бога внегда зачинаеши во чреве, песнь воспела еси: се отныне ублажат Мя вси роди. И на ту зрящи глаголала еси со властию: с сим образом благодать Моя и сила. И мы истинно веруем, яко сие рекла еси, Госпоже, сим образом с нами еси...>. На утрене, в первой песне канона мы слышим: <Написав Твой всечестный образ, божественный Лука, богодухновенный списатель Христова Евангелия, изобразил Творца всех на руках Твоих>. Если второй из этих текстов лишь указывает на самый факт написания иконы Богоматери святым Лукой, то первый текст, кроме того, утверждает, что Сама Богоматерь не только одобрила Свою икону, но и сообщила ей благодать Свою и силу. Церковь употребляет этот текст в службе нескольким иконам Божией Матери разных типов, но которые все восходят к прототипам, написанным евангелистом Лукой. Этим Церковь подчеркивает преемство благодати и силы, присущих всем спискам этих икон, как воспроизводящим (со свойственными им символами) подлинные черты Божией Матери, запечатленные евангелистом Лукой.

Что касается исторических свидетельств, то древнейшее из них, дошедшее до нас, восходит к VI веку. Оно приписывается византийскому историку Феодору Чтецу, жившему в первой половине шестого столетия (+ ок. 530 г.) и бывшему чтецом в константинопольском храме Святой Софии. Феодор говорит об отправке из Иерусалима в Константинополь в 450 г. иконы Божией Матери, писанной святым евангелистом Лукой. Послала икону императрица Евдокия, жена императора Феодосия II, своей сестре святой Пульхерии. В VIII веке святой Андрей Критский и святой Герман, Патриарх Константинопольский (715-730) также говорят об иконе Богоматери Одигитрии, приписываемой евангелисту Луке, но находящейся в Риме. Святой Герман добавляет, что икона эта была написана при жизни Богоматери и послана в Рим Феофилу, тому самому <державному Феофилу>, о котором говорится во вступлении к Евангелию от Луки и к Деяниям Апостольским. Другое предание говорит, что икона, написанная евангелистом и благословенная Богоматерью, была отправлена тому же Феофилу, но не в Рим, а в Антиохию.

Так или иначе, в IV веке, когда христианство стало государственной религией и не надо было больше опасаться поруганий святынь, икона, принадлежавшая когда-то Феофилу и хранившаяся в частном доме в Риме, приобретает все большую и большую известность. Из частного дома икона (или ее воспроизведение) переносится в храм, а в 590 г. папа святой Григорий Великий (590-604) торжественным крестным ходом с пением молитв переносит почитаемую икону Божией Матери, <которая считается написанной святым Лукой> (quam dicunt a S. Lucas factam), в базилику святого Петра.

Кроме икон, писанных евангелистом Лукой, Предание говорит еще о нерукотворенном, явленном образе Божией Матери. Его происхождение вкратце излагается в службе Казанской иконе Божией Матери (8 июля и 22 октября): <Божественный Слова Апостолы, Евангелия Христова велегласнии вселенныя благовестницы, Божественную церковь создавше в пресвятое Твое имя, Богородице, и к Тебе, Госпоже, приходят, моляще Тя приити на тоя освященые. Ты же, о Богомати, рекла еси: идите с миром, и Аз с вами тамо есмь. Они же шедше обретают тамо на стене церкве Твоего, Владычице, образа подобие...> (седален 3-й песни канона). Предание говорит, что Апостолы эти были Петр и Иоанн и что храм был построен ими в Лидде. (Празднование Лиддской иконе Богоматери - 12 марта). В VIII веке святой Герман, будущий Патриарх Константинопольский, проезжая через Лидду, велел сделать копию с этой иконы, которую впоследствии, во время иконоборчества, послал в Рим. После победы над иконоборчеством образ этот вернулся в Константинополь. С этого времени образ Лиддской Божией Матери называется также Римским (празднуется 26 июня).

Примечания

Авгарь V Ухама - царь небольшой страны Осроены, находившейся между Тигром и Евфратом, управлял в столице, городе Едессе (ныне Орфу или Рогаис). Отметим, между прочим, что летопись этого города говорит о христианском храме, который был разрушен в 201 г. наводнением и который летопись называет <древним>. Государство это было первым христианским государством в мире (между 170 и 214 гг. при царе Авгаре IX).

Более подробное изложение происхождения Нерукотворного Образа находится в Четьи Минее. Вкратце оно сводится к следующему: Едесский царь Авгарь, больной проказой, послал ко Христу своего архивария Ханнана (Ананию) с письмом, в котором просил Христа прийти в Едессу и исцелить его. Ханнан был художником, и Авгарь поручил ему, если Спаситель не сможет прийти, написать Его образ и принести ему. Ханнан застал Христа окруженным густой толпой; он встал на камень, с которого ему было виднее, и попытался изобразить Спасителя. Видя, что Ханнан хочет сделать Его портрет, Христос потребовал воды, умылся, вытер Свой лик платом, и на этом плате отпечатался Его образ. Спаситель передал этот плат Ханнану с повелением отнести с ответным письмом пославшему его. В этом письме Христос отказывался идти в Едессу Сам, говоря, что Ему надлежит исполнить то, на что Он послан. По исполнении Своего дела Он обещал послать к Авгарю одного из Своих учеников. Получив портрет, Авгарь исцелился от главного своего недуга, но лицо его оставалось еще поврежденным. После Пятидесятницы в Едессу пошел святой Апостол Фаддей, один из 70-ти, закончил исцеление Авгаря и обратил его в христианство. Авгарь прикрепил образ к доске и поместил в нише над городскими воротами, убрав оттуда находившегося там идола. Он сильно содействовал распространению христианства среди своего народа. Но правнук его вернулся к язычеству и хотел уничтожить Нерукотворный Образ. Тогда епископ города замуровал икону в городской стене с зажженной перед ней лампадой. Со временем место это было забыто. Но образ был вновь обретен, когда город Едесса был осажден персидским царем Хосроем в 544 или 545 г. Он был найден епископом в целости с горящей перед ним лампадой; Нерукотворный Образ не только сохранился, но и отпечатался на внутренней стороне закрывавшей его черепицы. В память этого в Православной Церкви существует два типа икон Нерукотворного Спаса: лик Спасителя на убрусе и лик без убруса, так называемое <чрепие>. Все, что известно об этом последнем образе, это то, что он находился в Иераполисе (в Сирии). Есть сказание, что император Никифор Фока (963-969) перевез его в Константинополь в 965 или 968 г.

IV, 27. PG, IV, 86, 2745-2748.

Позже, в самой Едессе, начиная с 843 г., праздник этот совпадал с Торжеством Православия.

Деяния Вселенских Соборов, т. 7; там же. Манси, XIII, 169 и 190. См.: Грабар А. Панский Спас// Семинариум Кондаковианум. Прага, 1930, с.24.

Мы говорим здесь лишь об иконах, литургически празднуемых Церковью, Но исторические источники упоминают несколько икон Нерукотворного Спаса, которые играли в VI и VII вв. большую роль, в частности в византийско-персидской войне. Некоторые из них заменяли знаменитый лабарум (см.: Грабар А. Византийское иконоборчество. Париж, 1957, с.ЗО и далее). В настоящее время в Грузии существует икона, называемая Анчисхатский Спас. Она написана энкаустической техникой и восходит к VII веку (см: Амиранашвили А. История грузинского искусства. М., 1950, с. 126)

В XV веке появилась легенда о св. Веронике, которую изображают держащей плат с отпечатанным на нем ликом Спасителя Легенда о св. Веронике существует в нескольких версиях Наиболее известна из них та, которая обычно изображается в <крестном пути>, изобретенном францисканскими монахами (4-я остановка): когда Спасителя вели на Голгофу, женщина по имени Вероника якобы отерла пот с Его лика платом, на котором и отпечатался Его лик. (См статью П, Пердридзе //Семинариум Кондаковианум Прага, 1938,т 5, с. 1-5)

См.: Лосский В. Нерукотворный Спас //Успенский Л., Лосский В. Смысл икон. Берн Олтен, 1952 (по-немецки и по-английски).

Чтения эти мы берем не из Минеи, а по указателю церковных ветхозаветных чтений в Библии, так как в Минее они приводятся в сокращении, и важные для нас места отсутствуют.

Шенборн X. фон. Икона Христова Богословские обоснования. Фрибург, 1976, с. 75.

Евсевий Кесарийский. Церковная история, кн. VII, гл. XVIII.

Отметим, что календарь Русской Церкви, в которой иконография Богоматери очень развита, насчитывает 260 Ее икон, прославленных чудесами и литургически празднуемых. Вообще же, Сергиевская Минея (изд. 2-е, 1901, т. 1) насчитывает 700 наименований Ее икон.

Так, из древнейших изображений Умиления мы пока не знаем ни одного ранее X в. (образ в храме Токале Килиссе 963-969 г. См.: Лазарев В. Н. История византийской живописи. М.-Л., 1947, с. 125). Что же касается Одигитрии, то известные нам древнейшие изображения этого типа восходят к VI в. (Евангелие Равулы. См.: Кондаков Н.П. Иконография Богоматери, т. 1, с. 191-192.)

Там же, т. 2, с. 154. Об иконе Божией Матери, написанной святым евангелистом Лукой, говорится и в известном послании в защиту икон Константину Копрониму, которое часто приписывается преп. Иоанну Дамаскину По существующему в науке мнению, это произведение принадлежит неизвестному автору и составлено из подлинных речей св. Иоанна Дамаскина, а также св. Георгия Кипрского и Иоанна Иерусалимского. (См.: Острогорский Г. //Семинариум Кондаковианум. Прага, 1927, т. 1, с. 46; он же, История Византийского государства. Париж, 1956, с. 179 (по-французски).

См. Кондаков Н.П. Указ. соч., т. 2, с. 176-179. Наиболее древние дошедшие до нас исторические свидетельства о самом Лиддском образе восходят к VIII и IX вв. О нем говорится в написанном около 726 г. и приписываемом св. Андрею Критскому отрывке, а также в соборном послании трех Восточных Патриархов императору иконоборцу Феофилу, написанном в 839 г., и в творении Георгия Монаха, относящемся к 886-887 гг. О судьбе этого образа ничего неизвестно, кроме того, что он существовал еще в XI в (См.: Dobschutz . Лейпциг, 1891-1909, с. 79-80.

Приводится по: Л. А. Успенский. Богословие иконы Православной Церкви. Изд-во братства во имя святого князя Александра Невского. 1997.